Но на следующий день, когда я вернулась домой, чтобы забрать маму, она была не в состоянии куда-либо ехать. Она сидела в своей спальне и на этот раз держала в руках Гиллеспи.

Смерть Диззи мама переживала очень тяжело, но гибель Гиллеспи совсем ее доконала. У нее просто было разбито сердце.

Я никак не могла это понять. Две здоровые кошки просто так не умирают. Я спросила у мамы, не хочет ли она, чтобы ветеринар произвел вскрытие, но она сказала – нет.

– Оставь все, как есть.

Я сказала, что так и сделаю, но поступила наоборот. И спросила у врачихи ветеринарной клиники, что произошло.

Она ответила одним словом:

– Стрихнин.

Другими словами, крысиный яд.

Я была поражена. Оказывается, это я во всем виновата! Я все рассказала маме.

– Должно быть, они как-то добрались до этого яда, что я тогда купила… Прости меня. Я-то думала, что хорошо его спрятала. Но надо полагать, недостаточно хорошо.

Я думала, что услышу от нее бранные слова, но мама ничего не сказала. Она просто сидела, вся поглощенная своим горем. Через пару дней мама вернулась к своей привычке сидеть в темноте.

– Два раза такое со мною случилось, – сказала она. – Не хочу, чтобы это случилось снова.

Она не объяснила, что именно имела в виду. Только велела мне убрать все, что имело отношение к кошкам.

– Не думаю, что это хорошая идея, – заметила я. – Даже если Диззи и Гиллеспи умерли, их запах может держать мышей подальше от нашей квартиры, по крайней мере, хотя бы некоторое время.

Но она уже приняла решение.

– Убери все это. Все. А потом вычисти и вымой все квартиру.

Так я и сделала.

Через несколько дней мыши вернулись. Мама еще больше погрузилась в депрессию, и у нее резко поднялось давление.

Доктор забил тревогу.

– Если мы ничего не предпримем… – Он замолчал, но все было и так понятно. – И это может произойти скоро, очень скоро.