– А чего ты босая-то? – спросил он.
От дома ударил луч фонаря. Пересек двор, уперся в Райана. Ленни вскочил и обернулся. Каролина понимала, как все выглядит со стороны: они на краю обрыва, их разделяет всего несколько футов. Райан над ней навис, в руке у него темный предмет. Вдруг возникло ощущение свободного падения. События бешено ускорялись, громоздясь друг на друга.
Из тени на углу дома прилетел мужской голос. Голос Дюпри:
– Брось оружие!
На миг растерявшись, Каролина машинально посмотрела на свой пистолет. Потом подняла взгляд на пустой фонарик в руке Райана. Ясно,
От дома донесся истошный вопль Дюпри:
– Каролина!
– Что ты наделал, – прошептала она, подползла к Ленни и взяла за руку.
Веки его дрогнули, он тихонько икнул, словно грудничок. Потом глаза его открылись, и он как будто разглядел Каролину. Но почти сразу веки сомкнулись вновь, а в горле забулькало и захрипело.
Дюпри хотел оттащить Каролину, но она свернулась калачиком, собою накрыв руку Ленни. Вокруг выли сирены, хлопали дверцы машин, орали рации. В этом шуме Каролина пыталась расслышать журчанье реки и шептала:
– Ш-ш-ш, ш-ш-ш, ш-ш-ш…
Уходя во тьму, в себя, Райан ее услышал. Уже не было воспоминаний и боли, но он еще чувствовал пожатие ее руки – крохотное почти счастливое мгновение на пути в небытие.
Райан умер, а Каролина все держала его за руку. Шесть лет назад ей было страшно прикоснуться к мертвому Гленну Риттеру. Той ночью она боялась шевельнуться, словно пресловутая «смертельная зона» могла сохранить все, во что она верила, уберечь ее и оправдать. Бесконечный тоннель, пропасть, которая, разделяя, оберегает нас и ссужает верой: есть такое, на что мы не способны.
Но сейчас она вдруг поняла, сколь ничтожны эти двадцать четыре фута, насколько все близко. Конечно, убийство ломбардщика и дебошира – разные вещи. Выходит, преступления Ленни Райана и Кевина Верлока тоже различались. Но это означало, что в конечном счете нас разделяет не расстояние, а степень содеянного. За этой истиной скрывалась другая: в жизненной круговерти никто не знает, на что способен.
– Каролина… я… он тебя…
Испуг и растерянность в глазах Дюпри вернули ее в мир живых.
– Все хорошо, Алан, – сказала Каролина и выпустила руку Ленин Райана, в которой теперь был зажат ее пистолет.