Двенадцать часов?

– Насколько… насколько серьезные ожоги я получила? – спросила я.

Какой, однако, глупый вопрос! Ведь я была в бинтах буквально с головы до ног.

– Больше всего досталось твоим рукам. Там ожоги третьей степени. Ноги отделались второй степенью. Однако никакой пересадки кожи не потребуется. – Медсестра ободряюще улыбнулась мне, не разжимая губ. Так обычно все медсестры улыбаются пациентам. – Ты выздоровеешь и снова будешь играть на пианино.

– Я играю на гитаре, – сказала я, поерзав на кровати.

Она поправила мою подушку и пригладила волосы.

– Я до сих пор не могу понять, как тебе удалось уберечь от огня свои прекрасные волосы, – сказала она.

– Я обмотала голову влажным полотенцем… О господи! – крикнула я. – Сэмми. Мой ребенок! Где он? С ним все в порядке?

Затаив дыхание, я ждала ответа.

Мария удивленно посмотрела на меня.

– Твой? Насколько я знаю, ты была его няней.

– Да, да, няней, – подтвердила я.

Я тщательно прошерстила свой мозг. Одинокая, где ты? Почему я сказала «мой ребенок»?

– С малышом все хорошо. Он совсем не пострадал. Тебе удалось вытащить его из огненного ада до того, как рухнул потолок в спальне. Ты закрыла его собой, поэтому он остался целым и невредимым, а ты приняла на себя главный удар, – сказала она, погладив меня по плечу. – Ты очень храбрая девочка. Просто герой. Его родители приходили навестить тебя, пока ты спала. И твои родители, конечно, тоже приходили.

Конечно.

– Я могу их сейчас увидеть? Я имею в виду своих родителей.

– Думаю, что они вернутся через несколько минут. Они все вместе пошли попить кофе. Для них эта ночь была очень долгой.

Я закрыла глаза. Несмотря на то что мы с Марией разговаривали всего несколько минут, я почувствовала себя уставшей. Мария поправила простыни и еще раз пригладила мои волосы.

– Вот так, – сказала она. – А теперь отдыхай и набирайся сил.

Несмотря на то что я закрыла глаза, заснуть так и не смогла. Я обследовала все закоулки своего подсознания. Там было пусто. В том месте, где находилась хижина, в которой жили девочки, осталась только куча воображаемого пепла. Куда же делась Одинокая после того, как я вытащила ее из огня вместе с собой?