Дух вырвал книгу из его рук и сунул в ящик стола.

– Я конфискую это дерьмо. Говори! Что это для нас значит? И я не хочу слышать, что невозможно определить, какой именно из них убийца!

– Я этого не сказал. – Джекил оперся о спинку стула. – ДНК однояйцевых близнецов очень похожи, но не идентичны. Более внимательный анализ может показать изменение числа копий фрагментов ДНК. От английского CNV, сopy number variation. CNV появляется тогда, когда не хватает серии секвенции, кодирующей ДНК, либо когда производятся дополнительные копии данной серии ДНК. Такие различия могут, например, объяснять, почему один из близнецов сердечник, а у второго – склонность к онкологическим заболеваниям.

– Что ты мелешь?

– Объясняю тебе, что только такой, более серьезный анализ мог бы показать эту разницу, но стоимость такого анализа, я проверял, что-то около миллиона евро. Именно столько заплатили в прошлом году в Генуе французы. Им очень нужно было узнать, какой из близнецов совершил ограбление банка. Взяли двоих, как и мы. Только ни один из них не был святым отцом. Это хорошая или плохая новость, как ты считаешь?

Дух задумался.

– Блин его матери! Я уже вижу рожу Валигуры, когда он узнает, что ему надо выделить сумму с шестью нулями на это CNV или как его там.

– Это по-прежнему была хорошая новость. – Джекил покачал головой. – Тут главная проблема, как ни странно, не в бабках.

– Так одолжи пару сотен, если бабки для тебя не проблема, – вставил капитан, растягивая губы в широкой улыбке.

– Дух, ты не понимаешь. – Джекил оставался серьезным. – Даже если ты найдешь этот миллион, мы не можем провести анализ. В Польше нет закона, разрешающего такие экспертизы. Это было бы нелегально.

Иза увидела эту женщину через стекло, когда муж с Михалом собирались уходить. Залусская разговаривала с врачом. Говорил в основном он. Женщина только время от времени задавала вопросы.

– Заснул, – объявил Еремей, указывая на спящего в коляске сына. – Мы пойдем. Тебе нужно еще что-нибудь?

Иза покачала головой. Последние несколько дней она чувствовала себя намного лучше. А с тех пор как под дверью ее палаты стоял настоящий почетный караул, спала как убитая.

– Вы придете завтра? Меня должны скоро выписать.

Муж едва заметно кивнул. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Она почувствовала сильный запах одеколона.

– Мама жалуется?

– Не очень. Он положил вещи в коляску.

– Еремей… – Она протянула к нему руку.

Он подошел, дотронулся до ее пальцев.

– Все, что было раньше, – не важно. На самом деле.