– Я не шутил, – очень серьезно заверил ксендз. – Я признаюсь во всем, но показаний давать не буду. Имею право отказаться и воспользуюсь им. Вам самим придется догадаться, как все это случилось.

Духновский и отец близнецов остались в кабинете одни. Оба знали, что вмешательство Староня только ухудшило ситуацию. Несмотря на многочасовой допрос, священник не сказал больше ни слова. Брат, в свою очередь, защищал его и уверял, что это неправда.

– Мартин невиновен, он просто расстроен, – объяснял Старонь.

Капитан подозревал, что они знают, что такое жонглирование – лучшая линия защиты. Сейчас на его голову упадет еще и доказательство вины священника. А узнать, кому принадлежит капля крови, найденная на месте преступления, пока не представляется возможным.

– Спрашивайте, – сказал Старонь Духу. Он видел, что полицейский сомневается, возможно считает, что отец на стороне сыновей и на слишком личные вопросы отвечать не захочет.

– Вы подозреваете кого-нибудь из них?

– Бог мне свидетель, что я хотел бы помочь. Спасти хотя бы одного из них. Но я понятия не имею, как их убедить. Логика указывает на Войтека, но Мартин в плохой форме. Последний раз он был в таком бешенстве после того происшествия с Моникой. Все это бессмысленно. У вас не получится заставить их.

– Почему? – не понимал Дух. – Почему он взял вину на себя?

– Так было всегда. Они ссорились и дрались с самого детства, но в случае чего выгораживали друг друга.

– Всегда?

– Я вам скажу, обычно Войтек вытаскивал Мартина. Он был сильнее, организованнее. Мартин быстро расклеивался, был более доверчивым. Они совсем не похожи. Марыся отличала их безошибочно. Мы никогда не понимали этих их отношений, особенно когда они менялись ролями и пытались нас обмануть. Один сачковал, второй писал за брата контрольную, отбивали друг у друга девчонок, очерняли друг друга перед приятелями. Дрались у себя в комнате, а потом один брал вину другого на себя вместо того, чтобы просто признаться. Обычно мы наказывали обоих.

– На этот раз это невозможно, – буркнул Духновский.

Старонь посмотрел на свои опухшие ноги:

– Это у меня после тюрьмы. Я люблю чувствовать твердую землю под ногами. Если бы шурин меня не вытащил, мы бы сейчас не разговаривали. Не было бы этого всего.

Дух не ответил. Он знал историю Староня. Они начали вспоминать старые времена.

– Каждый из нас заплатил. Я тогда думал, что поступаю правильно, хотел обеспечить им спокойную жизнь. Как оказалось, важнее всего семья, не деньги. Я ошибся.

– Почему Мартин пытался покончить с собой?

– У него была депрессия. Он обвинял себя в смерти Моники. Нас не было рядом. Марыся старалась как-то держать все это в руках, но у нее не выходило. А Войтек? Как у него получилось справиться? Сам не знаю. Он всегда казался мне твердым как сталь. – Старонь тяжело вздохнул. – Ему долго удавалось нас обманывать. Я был уверен, что Мартин плохо кончит, а Войтек многого добьется в жизни. А получилось все наоборот. Даже не знаю почему. Войтек был гениальным ребенком. Математика, физика, точные науки – это была его страсть. У него был строгий ум. Он говорил о делах, которые совершит. Это были и правда прекрасные идеи. Например, предвидел сотовую связь. Когда мы отправили его в Германию, шурин превозносил его до небес. Вроде бы Войтек так помогал ему в бухгалтерии, что он заплатил наполовину меньше налогов. Но пришла проверка и влепила им штраф. Войтек чего-то там накрутил. Шурин до сих пор не знает, что именно, но это было налоговое преступление.