– И о чем же вы думаете?

Она склонила голову набок.

– Если я не ошибаюсь, это личный вопрос. Да?

– Не знаю. Я во время работы иногда перехожу на личные темы, хотя вроде как мне и не положено. А вы всех, кто здесь бывает, приглашаете поболтать в кабинете вашего отца?

– Только тех, кто работает на моего отца, – сказала она.

– То есть получается, что всех, – заключил я.

– Если вы собрались мне дерзить, то я могу решить, что вы мне не нравитесь.

– Вчера я вам вполне даже понравился.

– Ну, это было вчера.

– Ну тогда вы пока не спешите с выводами, я же не требую ответа прямо сегодня.

Она рассмеялась, но смех этот, по своей искренности, скорее напоминал упражнение по актерскому мастерству.

– Ну вы ведете себя прямо как актер, пришедший на прослушку.

Я улыбнулся, но промолчал.

Она выключила смех, но улыбку оставила. Это была идеальная, безукоризненная улыбка на идеальном, безукоризненном лице – лице юной прелестницы лет девятнадцати-двадцати.

– У вас, похоже, хорошо получается находить трупы, – заметила она.

– Ну, вы же присутствовали, когда Старк обратился ко мне с просьбой разыскать мистера Тэйлора. Я не обещал найти его живым.

Улыбка исчезла с ее лица.

– А вы помните вопрос, который я вам задала? И вы тогда еще посоветовали мне пойти спросить у папы. Вот поэтому я сейчас здесь. Но папы нет, а есть только вы.

– Это просто совпадение. А что за вопрос-то был?

– Вы опять переходите на личные темы.