Нэнси разглядела блондинку лет тридцати с небольшим.

– Мервин, она просто красавица! – воскликнула Нэнси. Она искренне удивилась. Почему-то Нэнси представляла себе жену Мервина не столь привлекательной, скорее типа Бетти Дэвис, чем Ланы Тёрнер[5]. – Понимаю, почему вы не хотите ее потерять. – Женщина держала за руку мужчину в синем блейзере, очевидно, ее спутника. Он был совсем не так красив, как Мервин, – ниже среднего роста, с редеющими волосами. Но вполне очевидно, что это человек очень приятный, общительный. Нэнси сразу поняла, что жена Мервина искала мужу полную противоположность. Ей стало жаль его. – Сочувствую вам, Мервин.

– Я пока не сдался, – объявил он. – Я лечу в Нью-Йорк.

Нэнси улыбнулась. Вот это уже больше похоже на Мервина.

– Почему бы и нет? Она женщина того типа, за которой мужчина может полететь через Атлантику.

– Дело в том, – вдруг сказал он, – что это зависит от вас. Свободных мест нет.

– Понятно. Как же вы попадете в Нью-Йорк? И почему это зависит от меня?

– Потому что вам принадлежит единственное свободное место. Вы купили номер для молодоженов. В нем два места. Я прошу вас продать мне одно.

Она засмеялась:

– Мервин, я не могу лететь в номере для молодоженов с мужчиной. Я респектабельная вдова, а не хористка!

– Вы передо мной в долгу, – настаивал он.

– Я в долгу, но не могу расплачиваться собственной репутацией.

На его красивом лице была написана решимость добиться своего.

– Вы не думали о своей репутации, когда летели со мной через Ирландское море.

– Но это полет через море, а не ночевка в двуспальной кровати! – Ей хотелось ему помочь, было что-то трогательное в его решимости вернуть домой красавицу жену, но… – Искренне прошу прощения, однако в моем возрасте впутаться в публичный скандал…

– Послушайте. Я все выяснил про этот номер для молодоженов, он почти ничем не отличается от остальных мест в самолете. Там не двуспальная кровать, а две отдельные койки. Если мы на ночь оставим открытой дверь, то будем точно в том же положении, что два любых пассажира, чьи койки оказались рядом.

– Но подумайте, что скажут люди!

– О чем вы волнуетесь? Вы не оскорбляете этим мужа, ваши родители давно умерли. Кому какое дело?

Когда Мервин хочет чего-нибудь добиться, он умеет быть настойчивым, подумала она.

– У меня двое сыновей, которым чуть больше двадцати, – возразила Нэнси.