– Уверен, им это покажется забавным.

Наверное, грустно подумала она.

– Но меня не может не беспокоить, как отреагирует бостонское общество. Так или иначе, это станет общеизвестным.

– Послушайте, вы были в отчаянии, когда подошли ко мне на аэродроме. Вы были в беде, и я вас крепко выручил. Теперь в отчаянии я, неужели вы этого не понимаете?

– Понимаю.

– У меня беда, и я взываю к вам. Это мой последний шанс спасти семью. Вы можете мне помочь. Я спас вас, вы можете спасти меня. Риск – легкий скандальный душок. От этого еще никто не умер. Пожалуйста, Нэнси.

Она попыталась представить себе этот «душок». Так ли уж в действительности важно, если вдова в день сорокалетия позволила себе нечто нескромное? Это даже скорее всего не повредит ее репутации. Матроны с Бикон-хилл сочтут Нэнси легкомысленной, но люди ее возраста восхитятся проявленной ею решительностью. «Я давно уже не девица, в конце концов», – подумала она.

Нэнси увидела его упрямое и искаженное болью лицо и почувствовала к нему теплоту. К черту бостонское общество, перед ней человек, который страдает. Он помог ей, когда она нуждалась в помощи. Без него Нэнси не оказалась бы здесь, в Фойнесе. Он прав. Этим она обязана только ему.

– Так вы мне поможете, Нэнси? – упрашивал он. – Ну пожалуйста!

Нэнси вобрала полные легкие воздуха.

– Черт возьми, помогу, конечно!

Глава тринадцатая

Глава тринадцатая

Европа в последний раз мелькнула перед глазами Гарри Маркса в виде белого маяка и сердитых волн Атлантического океана, ударявшихся о скалу, на которой этот маяк гордо возвышался в устье реки Шеннон. Через несколько минут земля скрылась из виду, и повсюду, куда ни посмотри, не было ничего, кроме бесконечного водного простора.

«Когда я окажусь в Америке, то непременно разбогатею», – подумал он.

Находиться в такой близи от знаменитого Делийского гарнитура было мучительно сладко. Гарри испытывал чувство, близкое к сексуальному. Где-то в самолете, всего в нескольких ярдах от его кресла, таилось богатство, несравненное произведение ювелирного искусства. Пальцы ныли от желания прикоснуться к нему.

За миллион долларов, которые он стоит, Гарри получит у скупщика не меньше сотни тысяч. На эти деньги Маркс сможет купить хорошую квартиру и машину, а может быть, и загородный дом с теннисным кортом. Или вложит их во что-нибудь и будет жить на проценты. Гарри станет джентльменом с постоянным доходом!

Но сначала надо каким-то образом этой штукой завладеть.

Леди Оксенфорд драгоценностей не носила, значит, они в одном из двух мест: в саквояже, находящемся здесь же, в салоне, или в сданном багаже, в багажном отсеке. «Если бы эта вещица принадлежала мне, я держал бы ее при себе, – подумал Гарри, – в дорожной сумке. Я бы боялся выпустить ее из виду. Но кто его знает, как работают мозги у этой дамы».