Они медленно шли дальше по чердаку, осматривая по очереди все стропила и промежутки между балками. Наконец добрались до двери. Саттон проверил ее на наличие отпечатков, но ничего не нашел. Потом он открыл дверь и моргнул: яркий солнечный свет ворвался на чердак. Вечер обещал быть хорошим.

Они подошли к пожарной лестнице. Гленн критически осмотрел соседние здания. Надо же, у этих старых домов такие красивые фасады, но с другой стороны, изуродованные пожарными лестницами, вроде той, на которой они сейчас находились, строения смотрятся довольно уныло.

– Лето в разгаре, – сказал Рон Саттон. – Однако некто поднялся на чердак, а потом вышел из этой двери и не оставил никаких следов. Немногие люди носят летом перчатки, разве что они боятся оставить отпечатки пальцев.

– Или испачкать руки, – добавил Гленн.

Саттон разглядывал перегородку вокруг выбитой двери.

– Ее взломали изнутри – точно так же, как ты попал в квартиру, – хорошим ударом ноги.

– Ты уверен? – немного разочарованно спросил Гленн. Его бы больше устроило, если бы Рон сказал, что дверь взломали снаружи.

– Снаружи никаких отметин. При взломе неизбежно пришлось бы использовать какой-нибудь рычаг. А любой рычаг оставил бы след на косяке или на самой двери.

Гленн кивнул: с этим не поспоришь.

– Значит, у нас есть отпечаток подошвы и лоскуток материи. И только. Надеюсь, ты не сердишься на меня, Рон? Не считаешь, что пришлось впустую потратить драгоценное время? Улик-то набралось негусто.

– Людей отправляли на виселицу и при меньших уликах, Гленн.

– Я не думаю, что этого достаточно, чтобы убедить Дигби. Отпечаток подошвы тринадцатого размера и лоскуток ткани – то ли с пиджака, то ли с рубашки. Прямо скажем, маловато.

– У тебя теперь есть зацепка, Гленн. Ищи женщину с ногой тринадцатого размера, которая разгуливала по чердаку на руках.

Гленн укоризненно посмотрел на него.

– Извини, – сказал Рон Саттон. – Просто день выдался долгий.

70

70

Офис Национальной службы по поиску пропавших людей размещался на двух этажах безликого приземистого здания за супермаркетом «Уэйтроуз», на оживленной улице в Мортлейке, в нескольких милях западнее, если следовать вдоль русла Темзы, Шин-Парк-Хоспитал.

Посетители здесь не приветствовались, все переговоры следовало вести по телефону. Майкл понял это, стоя перед входом на жарком полуденном солнце; над влажным тротуаром поднимался парок, а Майкл слушал голос женщины в домофоне. Она говорила вежливо, но твердо:

– Если вы хотите сообщить о пропавшем человеке, то мы бы предпочли выслушать вас по телефону. Мы не имеем возможности принимать посетителей.