Четвертью часа ранее пробило пять вечера, и доктор Тереза Земста уже несколько минут должна быть в пути в в собственный дом под Йонково,[133] где, накормив кота, она ожидала бы мужа, чтобы тот приготовил ей желтое карри со шпинатом, ждущее ее с понедельника. Пан Земста, по профессии нотариус, в отличие от супруги, прекрасно готовил, и та, когда только могла склоняла его к занятиям любимым хобби. Лучше всего срабатывала лесть или обращения к жалости, особенно после дежурств. В этой штучке она никогда бы супругу не призналась, но она всегда смывала макияж перед выходом из больницы, чтобы дома выглядеть словно зомби. Тогда он сразу же спрашивал, а не хотела бы она съесть чего-нибудь вкусненького. Ну что же, как правило, она соглашалась. Совесть ее грызла, но тут она сама себе объясняла, что манипулирование людьми — это такое искусство, в котором хороший психиатр должен постоянно тренироваться, чтобы не выйти из навыка.

Она выслала мужу эсэмэску, что будет позднее, выключила телефон, закрыла дверь кабинета, вернулась за стол и глянула в стальные глаза своего посетителя. Яркая картинка нищеты и отчаяния, мужчина был настолько обессилен и опустошен, что ее Марчин сделал бы ему ужин из трех блюд и сабайон[134] на десерт.

— Большинство взрослых понятия не имеет, что существует нечто подобное, как детские отделения в психиатрических больницах, — сказала женщина. — Совершенно естественным образом всяческие заболевания ассоциируются у нас исключительно с взрослыми. Женщина не может встать с кровати. Мужчина ходит вокруг дома, потому что боится возвратиться вовнутрь и умереть в одиночестве. Другой, находясь в фазе мании, дает авансы на покупку всякий раз другой недвижимости. Кто-то считает себя Христом, кто-то другой целыми днями пересчитывает плитки в ванной. Понятное дело, психи. Когда я иногда спрашиваю у людей, так они считают, будто бы детское психиатрическое отделение — на самом деле какое-то место для временного содержания подростков, которые пережили несчастную любовь и порезали себе вены в ванной, либо же начали блевать сразу после еды.

Прокурор не молчал. Просто он выглядел словно человек, у которого нет сил на беседу.

— Тем временем, детские мозги тоже не свободны от ошибок. Депрессии, неврозы, биполярные расстройства, психозы…[135] Это может встретить человека в любом возрасте. Вы можете представить себе ребенка четырех лет, которого необходимо совать в смирительную рубашку и привязывать к кровати, поскольку он занимается изысканными членовредительствами?

Ее собеседник даже не дрогнул.