Веббер вручил Полу два пропуска, с которыми позволят войти в канцелярию. Свой паспорт и фальшивый советский Шуман оставил в пансионе, купил немецкие сигареты, а в «Арийском кафе» прихватил спички без этикетки. Веббер предупредил, что у входа в канцелярию его тщательно обыщут.

– Возьми! – Веббер протянул Полу блокнот, ручку и исцарапанную рейку.

Еще он дал ему короткую стальную линейку, чтобы использовать как фомку и при необходимости взломать дверь в кабинет Эрнста.

Пол оглядел свою экипировку и спросил Веббера:

– Они впрямь на это купятся?

– Ах, мистер Джон Диллинджер, если хочешь полной уверенности, почему не подыщешь себе другую работу? – ответил Веббер и вытащил капустную сигару.

– Вы же не намерены курить здесь? – сказал Морган.

– А где прикажете курить? На пороге обиталища фюрера? А спичку чиркать о жопу охранника-эсэсовца? – Он закурил самокрутку и кивнул Полу. – Мы подождем тебя здесь.

Герман Геринг шагал по рейхсканцелярии как хозяин.

Он искренне верил, что однажды им станет.

Министр авиации любил Адольфа Гитлера, как апостол Петр – Христа.

Но Иисуса в итоге пригвоздили к деревянному кресту, и Петр стал командовать парадом.

Геринг знал: именно так в итоге случится в Германии. Гитлер не от мира сего, для мировой истории он персона уникальная, завораживающая, непередаваемо гениальная. Именно поэтому он не доживет до старости. Мир не приемлет провидцев и спасителей. Лет через пять Волк погибнет, и Геринг, сломленный неутолимым, искренним горем, будет биться и рыдать. На время длительного траура он станет исполняющим обязанности. А потом поведет страну к господству над миром. Гитлер обещал тысячелетний рейх. Герман Геринг добьется, чтобы его рейх длился вечно.

Однако сейчас перед Герингом стояли цели поскромнее: устроить так, чтобы роль фюрера досталась именно ему.

Расправившись с яйцами и колбасой, министр снова переоделся (как правило, он менял одежду четыре-пять раз в день). На сей раз выбрал зеленую военную форму, до вычурного обильно покрытую позументом, лентами, наградами, частью заслуженными, в большинстве купленными. Нарядился Геринг потому, что считал, что выполняет миссию. Какова его цель? Прибить к стене голову Рейнхарда Эрнста. В конце концов, Геринг – имперский лесничий!

Геринг шагал по темным коридорам. Папку, изобличающую еврейское происхождение Кейтеля, он зажал под мышкой, словно стек. Свернув за угол, поморщился от боли: напомнила о себе рана в паху, полученная в ноябре двадцать третьего года, во время «Пивного путча». Таблетки он принял лишь час назад, но онемение уже проходило. Небось аптекарь перепутал дозировку! Нужно потом его отчитать… Геринг кивнул охранникам-эсэсовцам, вошел в приемную фюрера и улыбнулся секретарю, который сказал: