— Она сказала, что черные так редко заходят в этот бар, что она подумала, что мальчик иностранец.

— То есть ваши местные туда заходить не осмеливаются.

— Да.

— И она говорит, что узнала Болгера?

— Да. Но я сомневаюсь до настоящего опознания с подставными.

— Вот тогда они и покажутся ей все на одно лицо.

Макдональд не сразу ответил, и помехи на линии казались Винтеру обрывками мыслей его коллеги, бурлящими и сталкивающимися друг с другом.

— Что дали допросы? — спросил Макдональд.

— Он отпирается и молчит. В лучшем случае говорит, что не помнит. Последние дни он часто говорил о провалах в памяти.

— Это не первый случай, когда подозреваемый в тяжких преступлениях страдает плохой памятью.

— Я ни в чем не уверен, — сказал Винтер. — С одной стороны, я знаю, а с другой — меня гложут постоянные сомнения. Может быть, мне надо передать дело в более надежные руки. Более спокойные.

Макдональд молчал, Винтер слышал только свое дыхание.

— Психологи работают над его портретом, — сказал Винтер.

— Я очень уважаю судебную психологию.

— Я тоже.

— Но потерю памяти часто симулируют, чтобы избежать наказания.

— Да.

— Но если провалы настоящие, то нам придется туго.

Винтер молчал.

— Разве не так, Эрик?