Стук захлопнувшейся дверцы машины прозвучал оглушительно громко, и я сам вздрогнул от этого. Здесь было тихо, даже, пожалуй, слишком тихо, как будто дом окружало невидимое силовое поле, поглощавшее звуки окружающей суеты и шум оживленной трассы категории «А», проходившей неподалеку. Я уже направился к дверям парадного входа – уродливой деревянной конструкции, обитой черным железом, – когда открылась боковая дверь поменьше и оттуда торопливо вышел плотный седовласый мужчина в мешковатом коричневом кардигане и брюках, заправленных в зеленые ботинки.

– Сюда, пожалуйста.

– Мистер Майклс?

– Да. Сюда.

Он оказался намного ниже ростом, старше и толще, чем я ожидал. Нетерпеливо махнув мне рукой, он провел меня через мрачную прихожую, где воняло мокрой псиной, в похожую на пещеру кухню, где почти всё пространство занимал стол, покрытый неряшливой клеенкой. Рядом с ворчливо урчащей дровяной печкой стояло приземистое кресло, на спинке которого висела потертая рубашка. На ржавой микроволновке шатко примостился древний телевизор с усиками антенны наверху. Старый пес, источник запаха, громко пукнул и без всякого интереса взглянул на меня ярко-красным глазом из своей корзины. Эта комната была воплощением такого одиночества, какого я еще в жизни не встречал. Включая и свое собственное.

Он указал на стол.

– Садитесь.

– Спасибо. И отдельное спасибо за то, что согласились встретиться со мной.

– Чай, кофе?

– Кофе, если можно, спасибо.

Руки у Грэхема были грязные, пальцы – отекшие и опухшие, как толстые сосиски. Он засуетился с дешевым пластиковым электрочайником и банкой какого-то безродного растворимого кофе.

– Потрясающий дом, – заметил я.

– Я не могу его протопить. Застройщики собираются его выкупить.

Когда он ставил передо мной сахарницу, покрытую налетом грязи, я заметил, что руки у него дрожат – от горя, нервов, злости или болезни Паркинсона. Он сел напротив меня. Я безуспешно пытался уловить в нем какое-то сходство с Марком либо связать его образ с тем учтивым персонажем Джереми Айронса[91], которого он напоминал на снимках в сети.

– Что вам нужно?

– Я… я хотел выразить вам свои соболезнования в связи со смертью Марка.

– Вы несколько опоздали с этим, вы не находите?

– Да, нахожу. Мне жаль, что я не встретился с вами раньше. У меня были свои проблемы.

Он с высокомерной пренебрежительностью отмахнулся и пригубил свой кофе.

– Его смерть была легкой или нет?