– Нет. Я… Погодите-ка.

Он встал и, шаркая ногами, направился к двери. Когда он скрывался за этой дверью, я успел заметить встречавшую его там темноту и, как мне показалось, уловил дуновение холодного застоявшегося воздуха. Это был не дом – мавзолей.

Я покопался в памяти, пытаясь восстановить, что именно Марк рассказывал мне о дневнике. Я был уверен: он не упоминал о том, что его отец ничего об этом не знает. Господи!

Потеря матери потрясла Маркуса и полностью изменила ход его жизни. Психотерапевт, у которой я был триллион лет назад, стремилась – с рвением Фрейда – зарыться как можно глубже в мою проблему потери отца, но я, словно попугай, твердил ей исключительно то, что она хотела от меня услышать. Сыграло бы это какую-то роль, если бы я позволил ей вдоволь поковыряться в данном вопросе? Может, да. А может, и нет. Я пытался представить себе лицо отца, но перед глазами всё время возникал Эд.

Я был – да и остаюсь – голубой мечтой любого диванного психотерапевта.

Вернулся Грэхем, нервно вытирая руки о штаны, как будто прикасался к чему-то омерзительному.

– Он пропал.

– Послушайте, мистер Майклс, мне действительно ужасно жаль. Зря я вам это сказал.

– Я собирался уничтожить его еще тогда, много лет назад. Нужно было швырнуть его в огонь сразу же, как только мне его прислали. Выходит, Маркус нашел его, так?

– Да.

– Я мог бы и догадаться. За год до того, как обнаружили тело Джульет, он вдруг начал расспрашивать меня о семье Анг Цзеринга, ну, того человека, который спас Джульет после гибели Уолтера. Тогда я подумал, что Маркус связывался с Джо или кто-то из журналистов рассказал ему. Периодически кто-нибудь из них звонил нам домой. Знаете, мы ведь с Маркусом поссорились перед его отъездом. Наговорили друг другу разных непростительных вещей. Когда же он сказал мне, что собирается сделать, что хочет отправиться на эту проклятую гору, сознаюсь, я вышел из себя. Внутри у него что-то горело. Я должен был догадаться, что именно это было. – Он резко взглянул на меня. – И где же дневник сейчас?

– Он у меня. Мне следовало прислать его вам, только…

– Мне он не нужен. Но вы должны дать слово, что никогда и ни с кем не будете делиться полученной оттуда информацией. Это только очернит ее репутацию.

– Я обещаю.

– Полагаю, если бы вы хотели его опубликовать, вы уже это сделали бы. – Он тяжело вздохнул и закрыл глаза. – Знаете, она не ошибалась насчет меня. Я не был верен ей до конца. Меня на самом деле возмущал ее успех. Но только тем, что он лишал ее нас, Маркуса и меня.

– Вы не должны мне ничего объяснять.