– Кто это был? – спросил я маму.

Та была занята разговором с одной из моих тетушек и пропустила вопрос мимо ушей. Пикап скрылся до того, как мне удалось привлечь внимание мамы.

– Сынок, ты что-то сказал?

– Увидел незнакомую женщину и подумал, что ты можешь ее знать.

– Я так устала, – проронила мама, – что и себя-то с трудом узнаю. Хорошо, когда вокруг семья и родные, но они меня уже утомили.

Я и сам плохо выспался, поэтому ответил кратко:

– Понимаю.

– Если хочешь, можешь потом помочь мне разобрать отцовские вещи. На чердаке остались большие коробки, которые мне не вытащить. Разбирать их необязательно, просто достань и спусти вниз.

– Мама, это вполне может подождать, – поморщился я.

– Знаю, – вздохнула она, – но мне так легче. Помнишь бабушку Нэнси, мою маму? Когда она умерла, я тоже первым делом разобрала ее одежду и фотографии. Это помогло мне пережить потерю.

– Мама, – неожиданно сказал я, – ты помнишь, что я вчера ходил в книжный магазин?

– Помню. Я, наверное, крепко спала и не слышала, как ты вернулся. Удалось тебе поговорить с тем человеком? Чего он хотел?

– Долго рассказывать. У него на столе была газетная вырезка с папиным некрологом. – Я ненадолго замолчал. – Я ее взял.

– Зачем?

– На память, – пояснил я. – Знаю, глупо. Хозяин магазина подписал некролог: «Одиночка». Это тебе о чем-нибудь говорит?

– Говорит ли мне это о чем-нибудь? – переспросила мама. – Это полностью характеризует твоего отца. Ты знаешь, что мы встречались целых два года, прежде чем я узнала его второе имя? Два года, подумать только. Я ведь сначала полагала, что у него нет второго имени – он везде ставил лишь инициал Г. А потом случайно увидела свидетельство о рождении, где было написано, что его второе имя – Генри. Вот почему он мне об этом не сказал?

– А ты спрашивала?

– Зачем мне спрашивать? – Мама всхлипнула. – Мужья не должны скрывать такое от своих жен. Но только не твой отец… Наверное, он хотел, чтобы наш брак был более загадочным.

– Как знать.

– Говоря начистоту, – сказала мама, – я очень его любила. Очень. Но я совсем его не знала, и теперь уже не узнаю.