А пока я жду, что скажет жюри. Карлу (я уже могу спокойно произносить ее имя) трясет. Меня забавляет ее ужас: сейчас она ничего не может поделать, никого не может подкупить, ни с кем не может переспать, чтобы подтасовать результаты.

И меня ей винить не в чем: юридически я сделала все возможное, чтобы ее вытащить, ей-богу. Я даже пустила ее пожить к себе в дом, чтобы натаскать перед процессом (хотя она вопиюще пренебрегла моим требованием одеться пристойнее). Вместе нам удалось очернить Эда, выставив моего бывшего мужа пьяницей и развратником. Как видите, я далеко не такая порядочная, какой кажусь.

В зале царит напряжение. Все ждут.

– Вы вынесли вердикт?

Председатель жюри присяжных открыл рот. У меня мгновенно вспотели ладони: я готова поклясться, что Эд рядом и тянет меня за рукав! Обернувшись, я увидела, что зацепилась темно-синим шелковым жакетом за скамью.

– Невиновна.

Я не поверила своим ушам. Стены зала суда дрогнули. Зрители ахнули. С галереи раздался детский плач: Поппи? Дочь, которой у меня никогда не было… Карла падает на пол. Притворяется? Полицейский помогает ей подняться. Адвокат поглядывает на меня не без самодовольства: ай да мы! Меня все поздравляют. Один из следователей горячо говорит о чем-то с коллегой. Меня кольнуло дурное предчувствие: теперь они начнут охоту за настоящим убийцей. И тут наверху, на галерее, я кое-кого замечаю.

Высокий, чисто выбритый мужчина. Короткая стрижка. Смотрит на меня в упор. Одет в темно-зеленый твидовый пиджак с поднятым бежевым замшевым воротником. Через мгновение мужчина скрывается в толпе.

Телефон зазвонил, едва я вошла в кабинет.

– Почему вы не использовали мою улику? – Голос Джо Томаса кажется разочарованным.

Я выдвинула ящик и взяла конверт. Он по-прежнему заклеен. Я долго колебалась, открывать его или нет. Это значительно облегчило бы мою задачу – Джо Томас никогда не давал осечек. Как он неоднократно подчеркивал, мне бы не продвинуться в карьере так далеко без его помощи.

– Это была моя страховка, – сказала я.

– Не понял?

– На случай, если бы вердикт оказался не таким, как я надеялась, – произнося это, я вспомнила, что Карла едва поблагодарила меня после суда. Выпятила подбородок, будто оправдательный приговор – ее законное право, и все тут. Ее сразу поглотила толпа бившихся в истерике журналистов – все наперебой просили об эксклюзивном интервью, предлагая заплатить больше других.

– Больше ею нельзя воспользоваться, – с упреком сказал Джо. – Процесс завершен. Полиция уже ищет кого-нибудь, чтобы повесить на него убийство Эда.