Он начал с Давида и Голиафа, затем перешел к трем крестам, с одним невинным в центре, к Богу-Отцу, который иногда приходил по ночам к ее постели, склонялся над ней и говорил о невиновности своего сына.

Рудольф Гровиан внимательно слушал. Но быстро понял, что все это пустая трата времени.

– Да, – протянул он, поднимаясь с полосатого кресла и улыбаясь пожилой леди. – Все мы время от времени испытываем искушение пойти по пути наименьшего сопротивления. Никто не осудит бедняжку. Мы просто ее закроем. И люди больше не будут задаваться вопросом, почему она так поступила. Я тоже так думал. Но потом решил, что обязан докопаться до сути. И вот теперь я по уши в этом деле. Боюсь только, что дальше она меня не пустит. Бурте считает, что мои методы расследования привели госпожу Бендер в психиатрическую клинику. Для хорошего адвоката это наверняка отличная пожива.

В этот момент Эберхард Браунинг вспомнил о своей роли, точнее, его ткнули в нее носом. Адвокат, назначенный судом для защиты! Он почувствовал себя немного неуютно. Конечно же, ему нужно спокойно обсудить это с Хеленой и подумать, какие еще существуют варианты. Однако, возможно, не стоит перекладывать всю работу на прокурора. Если за эту женщину вступается полицейский, значит, ее шансы не так уж мизерны.

Эберхард смущенно откашлялся.

– Строго между нами, господин Гровиан. При наличии экспертизы с противоположным результатом какие у меня шансы добиться оправдания?

– Никаких, – спокойно ответил Рудольф Гровиан. – Абсолютно. Но пара лет тюрьмы – это лучше, чем смертный приговор. А я боюсь, что в деле Коры Бендер все идет к этому. Ей больше не нужен судья. Она сама вынесла себе приговор. И сейчас пытается дать нам доказательства. Возможно, в следующий раз, когда она попытается с собой покончить, ей повезет больше. Полагаю, в тюрьме она передумает – там ведь сидят обычные преступники. А чтобы там оказаться, господин Браунинг, ей достаточно лишь признать, что на озере она узнала Георга Франкенберга и захотела ему отомстить.

– Отомстить за что? – спросил Эберхард Браунинг.

И Рудольф Гровиан объяснил ему, за что. То, что он предлагал, было совершенно нелегально. И могло стоить ему карьеры. Но в данный момент его это не волновало.

Когда Рудольф попрощался с адвокатом, было уже около девяти. В течение последнего часа, проведенного у Браунингов, он неоднократно удивлялся интересу, который проявляла к этому делу пожилая леди, пока Эберхард Браунинг не объяснил ему, какая у нее профессия. Неплохая комбинация, решил Рудольф и задумался, согласится ли Кора Бендер поговорить с Хеленой Браунинг.