– Ута сейчас придет. Прошу, будьте с ней поделикатнее. Рана еще свежа. Они были так счастливы.

– Да, конечно.

Рудольфу стало неловко. Вот она, другая сторона. Сторона, которую нужно было защитить. Порядочные граждане, жизнь которых в доли секунды разрушило чье-то безумие.

Прошло еще несколько минут, прежде чем в дверях появилась Ута Франкенберг. В первое мгновение Рудольф обратил внимание на розовый халат, плюшевый, до пола. Она закуталась в него так плотно, словно мерзла. Над воротником было круглое серое лицо, измученное бессонницей, заплаканное; нос и глаза покраснели. А вокруг – густые светлые волосы, собранные в хвост и прихваченные заколкой на затылке. Больше он ничего не увидел.

Полицейский повторил вопрос, ответ на который уже получил от Алисы Вингер. Ута Франкенберг подтвердила слова подруги еле слышным голосом. Рудольф заговорил о прежних друзьях ее мужа. Женщина могла сказать только то, что говорил ей Франки. А он не любил об этом рассказывать. Один раз, когда она заговорила с ним о песне, которую он слушал каждый вечер и без которой будто бы не мог уснуть, он показал ей несколько фотографий и признался, что это была величайшая глупость в его жизни.

Имени «Кора» она от него ни разу не слышала. Но Франки никогда не бегал за юбками, в отличие от своих дружков. То, чем они оба занимались, часто отталкивало его, так он говорил. Девушки и кокаин. Кокаин и девушки. А однажды Франки сказал, что всегда ждал встречи с ней. Что она – его мечта, та самая женщина, которая нужна ему, чтобы исцелиться.

Ута Франкенберг говорила таким тоном, словно находилась под действием сильнодействующего успокоительного. Рудольф лишь кивал время от времени, несмотря на то что упоминание о фотографиях заставило его напрячься. «Поделикатнее, – подумал он. – Будьте с ней поделикатнее». Конечно!

– Госпожа Франкенберг, а эти старые фотографии, они еще у вас?

– Франки хотел их выбросить, но я уговорила его этого не делать. Они у меня… – Только что она сидела на диване, и вот поднялась, подошла к шкафу, наклонилась, вытащила ящик, извлекла оттуда альбом. – Возможно, они здесь.

Там их не было. В спальне был еще один альбом, но у Уты не было сил, чтобы идти туда. Алиса Вингер сделала это за нее. И вот Ута Франкенберг снова сидит на диване, альбом лежит у нее на коленях, и она впивается взглядом в фотографию размером с открытку. Франки! Погладив снимок кончиками пальцев, женщина расплакалась и перестала листать альбом.

Рудольф Гровиан старался быть терпеливым. Алиса Вингер забрала у подруги альбом, полистала его, вынула фотографию.