Вверх, вверх, вверх.

Но наверху только свободная комната. И твоя спальня.

Вверх.

Крыша?

Вверх.

Но как? Как я это сделаю?

«Бездельница, – говорит Эд, – у тебя нет выбора».

Двумя этажами ниже Итан начинает подниматься по лестнице. Я карабкаюсь вверх. Подошвы горят от ротанговой дорожки, балясины скрипят под моей рукой.

Я врываюсь на следующую площадку, устремляюсь в угол под люком. Шарю рукой над головой, нахожу цепь. Цепляюсь пальцами и дергаю.

Глава 97

Глава 97

Когда дверца распахивается, лицо мне орошают водяные брызги. С металлическим скрежетом опускается лесенка. Из нижней части лестничного колодца доносятся крики Итана, но из-за ветра слова различить невозможно.

Я прищуриваюсь, чтобы вода не попадала в глаза, и начинаю карабкаться. Раз, два, три, четыре, перекладины холодные и скользкие, лесенка скрипит под моим весом. На седьмой ступеньке чувствую, что моя голова находится вровень с крышей, а шум…

От шума я едва не падаю вниз. Буря ревет как зверь. Ветер словно рвет когтями воздух, кромсает его. Струи дождя, острые как зубы, впиваются мне в кожу. Вода окатывает лицо, волосы…

Догнал! Хватает меня за лодыжку.

Я в бешенстве стряхиваю его руку. Рывок – и я перекатываюсь на бок, оказавшись между люком и световым фонарем. Опираясь рукой на изогнутое стекло купола, я с трудом поднимаюсь и открываю глаза.

Вокруг меня опрокинутый мир. Сквозь пелену бури слышу собственный стон.

Даже в темноте вижу, что на крыше непроходимые заросли. Растения словно вырвались из горшков и клумб, стены увиты лозой. Плющ карабкается по вентиляционному блоку. Впереди виднеются обломки шпалеры, все ее двенадцать футов, покосившиеся набок под весом листьев.

И над всем этим не просто идет дождь, а вздымаются, как паруса, обширные полотнища воды. Они падают на крышу, пенятся на каменной кладке. Промокший халат облепил мое тело.

Я медленно поворачиваюсь, чувствуя слабость в коленях. С трех сторон отвесные края на высоте четвертого этажа, с востока, как гора, возвышается стена школы Святой Димфны.