Я сжимаю ткань и зарываюсь в нее лицом, лишь бы сдержать крик.
Я захлопываю дверцу шкафчика с такой силой, что трясется стена. Подхожу к книжной полке. Ну же, он должен быть где-то здесь. Марли и Айла обожали читать вместе, и я даже завидовала тому, как малыш сворачивается рядом с ней и с довольным видом слушает сказку. Айла покупала ему всякие тетради с творческими заданиями, и Марли записывал в них придуманные истории.
Я залезаю на диван и просматриваю корешки книг: детские, триллеры, две автобиографии в переплете, женские романы. Вот и он, большой альбом в тканевом чехле. Я сразу его узнала и осторожно достаю с полки.
Альбом Марли. Для Айлы он дороже всего – в этот альбом она вложила все свое горе.
Я нашла его.
Я сажусь и открываю альбом. Он слегка поскрипывает. Все записи датированы и сделаны по порядку, буквы у Айлы красивые и четкие. Воспоминания невероятно яркие, живые – читаешь, и Марли будто оживает.
Одна из страниц озаглавлена: «Исчезающий воздушный змей». Здесь Айла рассказывает про хмурый летний день из жизни ребят – им тогда было лет семь-восемь. Мы повели их на мыс, чтобы запустить нового змея. Поднялся сильный ветер, и управлять змеем стало сложно. Джейкоб был шустрее и с разбегу запускал игрушку ввысь, а Марли, прищурившись, разбирался с нитями. Он неотрывно смотрел на змея и так увлекся, что не заметил ветку под ногами. Малыш упал, а змея подхватило порывом бриза. Мальчишки смеялись и кричали от восторга, показывая пальцами на исчезающего за мысом змея.
Я тоже помню этот день, но в основном по словам Джейкоба. В начале лета он пересказывал эту историю Айле, сидя на ее террасе, а та слушала его с горящими глазами, внимая каждому слову. Может, Джейкоб чувствовал себя хранителем счастья Айлы? Ведь только в его ярких воспоминаниях Марли представал таким живым.
Так вот в чем причина? Джейкоб видел, что радует Айлу, и решил, что это любовь?
Я листаю альбом, просматривая записи. Кое-где Айла даже добавила к ним рисунки – по-детски простенькие, но от их вида на глаза выступают слезы. Как же тяжело ей пришлось.
Перевернув очередную страницу, я замираю.
Нет, не может быть.
Фонарик дрожит в руке.
Истории о Марли заканчиваются в августе 2010 года, когда малыш утонул. Однако дальше идет новая запись.
Она обозначена заголовком: «Джейкоб».
Мой мозг отказывается воспринимать увиденное. Я листаю страницы: здесь десятки моментов из жизни сына, с того самого лета 2010 года и до настоящего момента.