У меня все получается прекрасно, и вот Бет оказывается рядом, а я ее страхую. Минди и Кори поднимают ее, синхронно подхватывая под стопы. Она стоит на их ладонях, вытянув руки вверх.
Бет кричит, я смотрю на нее и вижу, что у нее дрожит подбородок и бьется жилка на шее.
Она плачет, но я одна это замечаю. Потому что кроме меня никто не видел, как плачет Бет. Ее лицо – как самая прекрасная в мире вещь, расколовшаяся надвое. Алмаз, покрывшийся паутиной трещин.
– Тренер! – вскрикивает Тейси. – Она пришла!
Я поворачиваю голову и отказываюсь верить своим глазам. Но она действительно здесь. В мягкой кофте с капюшоном и конопляных брюках для йоги, с волосами, собранными в тугой пучок.
Кажется, она что-то говорит, а может, нет. Но мы все знаем и без нее: мы делаем наши фляки синхронно, симметрично, не нарушая строй. Потом свистит свисток, на поле выскакивают парни, а мы бежим к ней.
Мы все бежим к ней.
Я смотрю на Бет, на ее расколотое лицо и ничем не могу ей помочь.
Я ничего не могу поделать.
Все закручивается перед глазами, вокруг топот и хаос, как всегда на матче, но тренер здесь, она ласково гладит нас по волосам, дергает Минди за косички, хоть тренеру подобное и не пристало. И когда раздается гудок, и объявляют перерыв между таймами, я понимаю, что потеряла Бет из виду.
В раздевалке свежо. Тренер открыла окна длинной железной палкой.
Мы все близки к тому, чтобы опуститься на колени, как те футболисты с Юга, что перед матчем всегда читают молитву.
Мысленно мы все склоняемся перед ней.
Тренер, вы нас не бросили!
– Я рада, что я сейчас с вами, – говорит она очень тихо, но, даже несмотря на гул и крики, доносящиеся из зала, мы слышим каждое слово. – Мне так повезло, что я здесь. И я имею в виду вас всех, до единой. Мои бесстрашные женщины.