Какой же длины был гвоздь? Как глубок череп? Двадцать сантиметров? Двадцать пять?

Что сказал ей сегодня К. о Свенссоне?

Он не имеет никакого отношения к смерти Эрикссона.

Вспомнила она и свой вопрос:

Вы совершенно в этом уверены?

Его реакция:

У нас нет и тени сомнения.

У Анники перехватило дыхание.

Теперь она знала, почему они были уверены, что Эрнст Эрикссон не покончил с собой.

Наверное, можно вбить себе гвоздь в шею, но это невозможно сделать, если другой гвоздь уже торчит из глазницы.

Она достала телефон, чтобы позвонить Томасу.

Нет, сейчас это невозможно.

Она почти физически чувствовала его злость и не хотела, чтобы он выплеснул ее по мобильной связи.

«С этим я разберусь, когда приеду домой, — подумала она. — Иначе мне придется выслушивать его дважды».

Через десять минут подъехали еще три машины без опознавательных знаков.

Во второй Анника увидела гавайскую рубашку.

Она выключила двигатель, натянула кардиган, который нашла на заднем сиденье, и вышла навстречу инспектору. Прислонившись к его машине, она терпеливо ждала, пока он не зашел в сауну, чтобы убедиться, что это не была ее, Анники, галлюцинация.