— Но…

— Дима забыл. Нет причин вновь будоражить сердце, — с ноткой тепла и заботы произнесла она.

Не слишком согласившись, Саша прекратил разговор, захотев побыть в тишине. Новостей на сегодня и без того предостаточно. Голова и так болела, не переставая, чтобы усугублять её переживаниями, коих хватало и без того. Ему осталось дождаться людей фанатки, убедиться, что произошедшее на крыше не выйдет наружу и вернуться к прежней жизни. Анастасия мертва, фанатка не собиралась причинять никому вреда. Жизнь продолжается, и теперь никто её не разрушит. В коем-то веке, всё придёт в норму.

— Скажи, ты любила кого-то по — настоящему? — неожиданно для себя самого задал вопрос Саша. Воспоминания о поступках фанатки не давали покоя, и сегодня тот единственный шанс узнать её. Несколько лет приходилось лишь догадываться о мотивах, но теперь есть возможность услышать из первых уст.

— Хочешь знать, был ли Дима тем единственным? — охотно пошла на контакт Александра. — Нет, конечно же, нет. Думала, ты понял это.

— Понял, но хотел услышать от тебя лично, — внимательно слушал он.

— Сейчас я знаю, в моей жизни, помимо отца и брата, был лишь один единственный мужчина, которого я любила по — настоящему, — её глаза загорелись светом, ладони невольно зашевелились, губы приняли едва заметную изогнутую форму в виде полумесяца, лицо порозовело и округлилось. Тревога и напряжение сменились теплотой, получаемой от погружения в воспоминания чудесного былого, куда захотелось вернуться. Саша понял, фанатка, говоря об этом человеке, испытывала по — прежнему то самое истинное чувство, незабытое временем. Она показала истинную себя. — Это было давно, ещё в школе. Я училась в одиннадцатом классе и тогда, впервые увидела его…, — на мгновение она запнулась, словно увидела перед глазами тот самый миг, переносивший в прошлое. Девушка испытала эйфорию. Словно наркотик, она не отпускала Александру, пока не пришло время, идти дальше, сильнее погружаясь в собственный рассказ. — Честно говоря, первая наша встреча запомнилась мне лучше всего, ведь он мне совсем не понравился, — с иронией говорила она, не представляя, как всё могло так начаться. — Он был учителем труда, только устроился на работу. Вечно по школе ходил в темно — синем рабочем комбинезоне и светло — синей куртке. Костя показался на редкость неприятным, внешность — отталкивающей, и я не понимала, что вообще в нём нашла его жена. Рыжие короткие волосы, бакенбарды, переходившие в усы и бородку. Он был ниже меня ростом, старше на восемь лет. Не было никаких намёков, что я когда-нибудь сумею разглядеть что-то большее, чем внешность, но…, — она опять задумалась, перебирая варианты, пытаясь понять, что же случилось. Но ни тогда, ни сейчас не нашла ответов. — Наверное, это было моей судьбой — влюбиться в женатого мужчину, да ещё с маленьким ребёнком. Прошло немного времени, прежде чем я впервые почувствовала, что была неправа и понапрасну себе твердила, как сильно он мне неприятен. Его редкие заикания, чаще от волнения, стали казаться прикольными, а чрезмерная жестикуляция рук — забавной. Костя лишь иногда вёл у группы девочек занятия, когда наш учитель болел, поэтому, встречи были редки, но я ловила себя на мысли, что хочу видеться чаще. Я нуждалась в нём. Хотела чувствовать аромат туалетной воды, наблюдать, как он над чем-то работает, слышать трогательный, добрый голос.… От каждого случайного прикосновения я улетала. От напряжения внутри могла взорваться. Сердце щемило и останавливалось всякий раз, когда он находился рядом. Любая мысль проскальзывала лишь об этом мужчине. Мне не хватало его, и в один из дней я увидела Костю с другой стороны. Оказывается, в семье всё складывалось не лучшим образом. Жена частенько уходила на различные мероприятия, оставляя маленького плачущего ребёнка одного. Она вовсе ничего не делала по дому. И матерью, и отцом был для сына Костя. Их соседи замечали участившиеся скандалы и в какой-то момент, он не сдержался и ушёл из дома. Тогда-то я и увидела… Впервые, он пришёл на работу выпившим. Хотелось утешить, но я не знала, как подойти…