— А тебя никто не спрашивал! — разозлилась она, ещё раз ударив по голове, но на этот раз пистолетом. — Я слышала, как ты тут с ней сюсюкался. Ты на её стороне, а должен быть на моей. Я — жертва.

— В кого превратилась та милая добрая девушка, которую знал Дима? — прошептал Саша, не открывая глаз, ведь он всё равно почти ничего не видел. Многочисленные удары, полученные сегодня, стали серьёзной проблемой и Лардонов понял — до добра это не доведёт, если уж дошло и до зрения.

Услышав это, Надя призадумалась, но ответа не дала, сама его не зная.

Вдруг, Саша закричал. Неожиданно сильная боль в голове заставила вспомнить, что значит страдать. Это хуже всего того, что приходилось испытывать раньше. В ту же минуту парню стало по — настоящему страшно. Он не понимал, откуда она взялась.

— Что это с тобой? — вздрогнула Надя, осознав совершённую ошибку, но жалеть совсем не торопилась, записав в предатели. — А представь, как мне было больно оставаться в стороне и наблюдать за тем, как Дима страдает, а потом, встретив девушку, живёт своей жизнью? Но к счастью, я нашла способ «убить» в себе боль, причинённую твоей фанаткой, — сказала она и достала шприц, наполненный прозрачной жидкостью. — Я оставляла его себе. Думала, порадую себя после завершения дела всей жизни, но тебе нужнее.

— Что это? — сквозь зубы процедил Лардонов, испытывая адскую боль. Болела голова, но совсем скоро, показалось, тело напичкали лезвиями и они, словно из фантазии маньяка, терзали до беспамятства.

— Средство от всех проблем, — ответила она и, некоторое время, решая, стоит ли отдать последнюю дозу, вколола в вену на руке. — Не волнуйся. Сейчас пройдёт. Привыкания от одного раза быть не должно, так что, спасибо скажешь потом.

— Это наркотики? — изумился Саша, почувствовав то, чего не испытывал ранее. Лёгкая эйфория понемногу скрыла боль, но возникло головокружение и рвотные позывы. Он никогда не принимал наркотики, разве что травку без какого-либо обещанного эффекта, поэтому испугался последствий, о которых слышал немало. Сейчас проще испытать адские муки, нежели переступить черту.

— Витамины счастья, — ничего конкретного не сказала Надя и про себя пожалела об отданных наркотиках, приготовившись к последствиям. О них она знала не понаслышке.

Как только незначительно полегчало, Лардонов вспомнил о фанатке и тут же бросился к ней, но понял, что опоздал, заметив настежь открытые глаза и отсутствие пульса. Александра не двигалась, лёжа в луже собственной крови. Шёпотом сказанные слова стали последними в её жизни и, не смотря на всё случившееся в прошлом, Саша не желал подобной участи и не скрывал сожаления, выводившее из себя и без того разгневанную Надю.