– А я-то думал, что ты оставил его умирать, – усмехнулся Макс, заводя «Лендровер».

– Возможно, и так.

– Меня больше волнует полиция. В башне везде понатыканы камеры видеонаблюдения.

– Я не заметил ни одной на пожарной лестнице.

– Ну, может, их там и нет, – хмыкнул Макс. – Утешься, ты не первый, кто пострадал во время учебной пожарной тревоги. Последний раз, когда отрабатывалась эвакуация из здания, одна девушка из соседнего офиса сломала себе лодыжку. Люди пугаются и теряются на этой лестнице. И это неудивительно – тьма народу, шум вентиляторов.

…Через двадцать минут они забрали Карла у его дома в Гринвиче и направились в Кромер. Джар позвонил другу после телефонного разговора с Максом и попросил его отпроситься с работы, прикинувшись больным, – избитое оправдание на этот раз ему не показалось таким уж смешным.

В салоне машины висело напряжение – знать бы точно, зачем они едут. Сам Джар все еще не мог до конца поверить ни в реальность того, что он увидел и прочитал ночью, ни в правильность своих выводов, сделанных на основании этого. В одном он твердо был уверен: мужчина, выследивший его на лестнице в башне, и человек, схвативший Розу на мысе Гурнардс-Хед, – одно и то же лицо. Возможно, это был тот самый лаборант, которого Мартин упоминал в своем журнале, еще один любитель велосипедных прогулок.

Непонятно, Карл спал или слушал его рассказ о том, почему он подбил их ехать в Кромер в будний день, невзирая на сильный дождь?

– Я прочитал его журнал, – сбивчиво начал свой рассказ Джар. – Мартин стал вести его, записавшись на курсы писательского мастерства. Своеобразная практика перед написанием романа.

– Тогда там, возможно, все выдумано, – пошевелился Карл.

– Возможно. Дом Мартина под усиленной охраной из-за его старой работы. Там повсюду камеры видеонаблюдения. И в журнале Мартин признается, что подглядывал за раздевающимися гостьями.

– «Любопытный Том», – подал голос Макс. – Обычный извращенец, но не психопат.

– Он наблюдал, как Роза принимала ванну, – сорвался Джар.

– Извини.

– И он проводил опыты на животных в своем сарае. На мышах. Держал их в лабораторных стаканах с водой, подвешивал за хвосты с помощью клейкой ленты. И давал им женские имена: несколько мышей он звал Розами.

Друзья замолчали. Тишину в машине нарушало только гипнотизирующее поскрипывание «дворников».

– Но лишь прочитав про последний опыт, я осознал, до чего он додумался. Мартин описал, как он воспроизводил известный эксперимент Селигмана 1960 годов, в котором подвешенная собака многократно подвергалась ударам тока. Только «сука», которую описал Мартин, была не собакой. Не их собакой… Это была Роза.