Софи играла с цепочкой на шее, трогала ключицы и ребра, ощущая свою хрупкость. Затем она представила себе мышечный слой, который становится все плотнее и сильнее, окутывая тело крепким объятием. Вот она в лодке на Темзе – гребет, напрягая в едином движении стопы, ноги, ягодичные мышцы, спину и руки. Молодое, прекрасное тело радуется нагрузке и словно поет от счастья, когда нос лодки разрезает воду, а за веслами по водной глади тянется треугольный след.
– Проблема с женщинами в том, что они не знают, чего хотят, – втолковывал Тому Джеймс, и они смеялись, как старшеклассники. Но Софи медленно, дюйм за дюймом приближалась к осознанию того, чего ей хочется.
Она спустила ноги с кровати и села прямо, чинно сжав колени и положив сверху телефон: поза, говорящая о том, что она собирается с силами и настроена решительно. Тонким пальцем Софи коснулась экрана.
Глава 35
Глава 35
Кейт
Парик на письменном столе, куда я его швырнула, напоминает выброшенную на берег медузу. Туфли лежат одна на другой там, где я их сбросила. Начало декабря. Конец очень длинной недели.
За окном на небе настоящий взрыв красок: зеленовато-голубой, сияющий оранжевый, почти флуоресцентный розовый. Воздух свеж от надвигающегося мороза: тем, кто ночует в картонных коробках, сегодня будет холодно. Я думаю о девушке, которая исчезла прошлой зимой: надеюсь, она каким-то образом, несмотря ни на что, все же устроила свою жизнь.
Лестница гудит от топота ног: все торопятся в бар перед первыми рождественскими вечеринками. Может, присоединиться к молодым сотрудникам? Неделя прошла продуктивно – в деле о незаконной перевозке людей есть безусловные подвижки. Я, конечно, поддерживаю обвинение. Шестьдесят афганских мигрантов в возрасте от двух до шестидесяти восьми лет пытались нелегально проникнуть в страну в грузовом контейнере через порт Тилбери. Каждый из пяти обвиняемых нанял собственного адвоката, отсюда тонны исков и встречных исков и всякая канитель. Но мне даже нравится работать над делом о злоупотреблении властью и эксплуатации, не связанных с сексуальным насилием.
На следующей неделе у меня заключительное выступление. Я опускаю взгляд на свою речь, которую написала, когда получила документы по делу, и переработала на этой неделе – добавила важные детали, выжав их из обвиняемых в ходе перекрестного допроса. Я правила текст, пока в нем не осталось ни одного лишнего слова, и выучила практически наизусть – можно не повторять.
К тому же сегодня пятница, есть и другие занятия. Завтра у меня «свидание» – при этой мысли я морщусь. Все устроила Эли: Роб Филипс, юрист, окончивший наш колледж, они с Эли виделись в прошлом году на встрече выпускников. Разведен, двое детей. Внутренний голос подсказывал мне твердо отказаться – я не желаю напоминаний об Оксфорде. К тому же у этого Роба многовато «багажа». Но с другой стороны, у кого его нет, этого багажа… Я наконец начала избавляться от своего – после процесса над Уайтхаусом обратилась за помощью к психологу. Выговориться оказалось полезно: меня реже охватывают воспоминания, и я учусь противостоять ненависти к себе, хотя это мне по-прежнему дается нелегко.