– Не стреляйте! – взмолилась Лавлендская Лягушка.
– Ты, мать твою, кто такой? – спросил Эверетт. Он уже собирал волю в кулак, чтобы нажать на спуск и положить конец этому разговору. Пришелец пытается надуть его, болтая на его родном языке. Тоже мне, умник!
– Меня зовут Таннер Нефф, – сказал монстр. – Не стреляйте!
На глазах у Эверетта существо содрало прочь свое черное, сочащееся слизью лицо. Под ним оказалось человеческое.
– Какой сегодня день? – спросило чудовище.
– Что?
– Дата. Какая сегодня дата?
– Третье октября, – сказал Эверетт.
– А год какой?
– Две тысячи двенадцатый.
Гуманоид улыбнулся.
– Эверетт, если ты спрячешь револьвер и выведешь меня отсюда, я спасу твоего отца, после того как спасу своего.
Эпилог
Эпилог
Сидя в машине, он смотрел, как они выходят из Мэндфилдского музея электро– и робототехники. Половинка идеальной семьи. Мальчик уцепился за отцовскую руку, оба шагают к желтому «жуку» – и навстречу беде. Он помнил эти мгновения. Последние по-настоящему добрые воспоминания об отце, их последний маленький праздник. Таннер помнил, с каким восторгом слушал рассказ старого музейщика, доносящийся из древнего ларингофона, как будто дедушка сам был роботом. Это было тем самым вечером, с которого все покатилось в пропасть.
– Готовы? – спросил Эверетт. Он сидел за рулем «рэббита».
– Да, – сказал Таннер.
– Хотите, я пойду с вами?
– Нет. Я должен сделать это один. Я недолго. – Таннер взял картонную коробку с заднего сиденья и вышел.
Дэвид заметил его издалека. Мальчиком Таннер не осознавал этого, но теперь понимал: отец всегда был настороже, каждую минуту готовился защищать его от всех напастей мира. В глазах отца, когда тот повернулся к нему, Таннер прочел вопрос: