– Что оно собой представляет?
– В Индии произрастает так называемое стрихниновое дерево. Его семена содержат стрихнин, высокотоксичный алкалоид, который, как рассказал мне один из моих ребят, нацистские врачи использовали во время Холокоста.
– Нацисты? – Прист навострил уши.
– Да, – продолжал Роулинсон, похоже, не заметив реакции Приста. – Этот яд давали узникам концлагерей, в частности это практиковалось в Бухенвальде, располагавшемся в Германии. Обычно его подмешивали в пищу. Затем врачи наблюдали за тем, как он действует и как быстро различные его разновидности убивают людей. Но оказалось, что все эти разновидности не очень эффективны.
– По-моему, они как раз весьма эффективны, – заметил Прист.
– Я имею в виду не их способность убивать.
– А что же?
– Знаешь, средняя доза яда лягушки ужасный листолаз за несколько минут может убить десять тысяч мышей или от десяти до двадцати человек. Те восхитительные полосатые крылатки, которых ты держишь в своей квартире, могли бы убить тебя примерно за сутки, если бы тебе не повезло иметь на них аллергию. Яд, введенный жертве в том случае, который начинал расследовать я, находится в интервале между тем и другим, но цель здесь явно состояла не в том, чтобы убить, или же это была второстепенная цель.
– Так в чем же состояла главная цель? – Прист почувствовал, как его пробирает дрожь.
Он уже знал ответ.
– Они хотели посмотреть, как этот сукин сын будет мучиться, – произнес инспектор настолько тихо, что Присту пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать. – Этот яд действует на нервы, находящиеся в спинном мозге. Он вызывает невообразимую боль, но содержащиеся в нем нейротоксины не дают головному мозгу отключить организм, как это обычно бывает, если болевое ощущение зашкаливает. Каждая мышца в теле растягивается и спазмирует. Кислород не поступает в кисти, ступни и лицо, в результате чего они сморщиваются и синеют. Жертвы этого яда блюют и ходят под себя. А тело сводят такие жуткие судороги, что спина изгибается вплоть до перелома позвоночника. Больше всего это похоже на одержимость бесами.
– Ты сказал, что стрихнин был модифицирован, да? – уточнил Прист.
– По всей вероятности. Если так, то этот яд – самое отвратительное химическое вещество, которое когда-либо производил человек.
В разговор вмешалась Джессика:
– А почему вы сказали «они»? Вы сказали, что
Роулинсон осушил свою кружку с кофе.
– Мы нашли свидетельства того, что в той хижине, помимо жертвы, находилось по меньшей мере шесть человек. И у нас были основания полагать, что они оставались там, чтобы понаблюдать за его агонией.