— И ради этого понадобилось убить столько людей? И при чем здесь эти театральные постановки?

— Вам не приходило в голову, что вы имеете дело с разными людьми?

— Иными словами, я ухитрился оказаться между двумя бандами, которые, судя по всему, противостоят друг другу? Что ж, разве я не говорил вам об этом в поезде? Разве не это я заподозрил сразу? И разве это не подтвердилось в некотором роде? Иначе зачем им убивать друг друга?

— А что за геральдическая загадка обнаружилась у нас?

И как раз в ту самую минуту Чарльз вспомнил, что узнал шесть гербов, изображенных на другой стороне ножен. Пролистав фотографии на телефоне, он остановился на той, которая была ему нужна.

— Здесь нарисованы гербы некоторых весьма известных средневековых гильдий. Первый относится к гильдии железных дел мастеров; второй принадлежит суконщикам; следующий — мясникам, за ними следуют рыбаки, ювелиры и дубильщики.

— Почему их всего шесть? Неужели эти были самыми важными?

— На самом деле нет. В каждом средневековом городе их были десятки. В какой-то момент в Париже их насчитывалось около ста, как и в Риме. И, конечно же, их было множество и в других итальянских городах, особенно в Болонье и Падуе. Существовали гильдии и в городах Германии. В Англии, в Лондоне гильдии были организованы лучше всего, но, когда речь заходит об организации, чемпионом нужно признать Флоренцию. Там соблюдалась очень строгая иерархия.

Чарльз замолчал, как будто снова осознал что-то. Криста, пытаясь обогнать его, заговорила:

— Разве вы не упоминали, что Влада Колосажателя поддерживали гильдии и что по пути к Гутенбергу он останавливался во Флоренции?

— Так сказал мужчина с папкой в Сигишоаре. Полагаю, у него были на то основания.

— И об этом вы сейчас думали?

— Нет, но не стоит об этом забывать. В доме моего деда, где сейчас живет отец, есть второй подвальный этаж, совсем рядом с винным погребом. Мой дед называл его «оружейной». В этой комнате на стене, совпадающей со стеной винного погреба, был и, наверное, есть до сих пор большой кусок полированного камня, похожего на жернов. Он очень глубоко уходит в стену. Не думаю, что кто-нибудь заглядывал в эту комнату лет двенадцать или больше, с тех пор как я собрал все оружие и перенес его в свой дом.

— Вы добавили его к своей коллекции?

— Совершенно верно. Мой отец частенько спускается вниз за вином, но я уверен, что с тех пор он не бывал в оружейной. Это место вызывает у него отвращение. Мой дед по- настоящему издевался над ним на тренировках, как будто ему пришлось бы когда-нибудь драться на дуэли. Но деду достался ученик, которого нельзя было научить. Дед постоянно кричал и ругался, но отец просто сделан не из того теста. Дед же вечно говорил ему, что он не мужчина. Как бы там ни было, в конце концов я попытался забрать и этот камень, который служил подставкой для оружия, к себе домой. Вынужден признать, что мечи смотрелись в нем великолепно. Странно лишь, что в его центр никогда ничего не помещали. Я как-то даже спрашивал деда, почему это так, но ни разу не получил вразумительного ответа. Знаю только, что пытался вытащить его из стены, но у меня не получилось. Я даже испугался, как бы не разрушить всю галерею: настолько прочно камень сидел в стене.