Я долго молчала.
– Так… что теперь? – Я чувствовала, как меня уносит прочь от правильного решения. Хорошего решения. Но важно ли это? Я ведь уже совершила преступление. – Мы не можем оставить его здесь.
Вот он, поворотный момент. Момент, когда мы стали сообщницами.
– Да. – Лора сжала губы. – Мы не можем оставить его здесь.
Вдвоем мы смогли сдвинуть огромный глиняный горшок с крышки отстойника. Это ты поставил его здесь, когда мы переехали сюда, и я посадила в нем лавр, который нам подарили на новоселье. Люк отстойника смотрелся отвратительно, а потребности в нем больше не было: очистные сооружения на участке были пережитком времен, когда граница города проходила полумилей западнее и этот район еще относился к зоне пригорода, не подключенной к центральной канализации.
Ключ от люка, широкий, массивный, дюйма в три длиной, валялся в ящике комода с тех самых пор, как мы переехали в Дубовую усадьбу, но легко вошел в замок, словно его только вчера сделали.
Под крышкой отстойника виднелся узкий, похожий на шахту лифта, покатый туннель. Воздух тут застоялся, но не вонял, ведь содержимое резервуара давно высохло. Я посмотрела на Лору. Мы обе взмокли – нам стоило немалых усилий вытащить тебя с кухни, и теперь нас трясло от страха перед тем, что мы собирались сделать. И уже сделали. Теперь мы уже не могли остановиться, пути назад не было: все бы поняли, что мы пытались спрятать тело.
Мы опустили тебя вниз головой, и я вскрикнула, когда тело, падая в резервуар, едва не застряло на полпути: ремень зацепился за металлический выступ. Лора дернула твои джинсы, и тело издало какой-то звук, похожий на стон, – воздух покинул легкие.
Я не могла на это смотреть. Отвернувшись, я услышала, как тело покатилось на дно отстойника и с глухим стуком упало.
А затем воцарилась тишина.
Я уже не плакала, но сердце у меня сжималось от вины и горечи утраты. Если бы полиция подъехала в этот самый момент, я думаю, я бы во всем созналась.
Но не Лора.
– Теперь нам нужно все отмыть.
Сымитировать самоубийство было идеей Лоры.
– Если мы заявим, что он пропал без вести, ты станешь главной подозреваемой. Так всегда бывает.
Она несколько раз заставила меня повторить план, и уехала. Я не спала. Сидела на кухне и смотрела в окно на сад, который только что превратила в могилу. Я плакала по тебе и – да – по себе прежней.