– А я и не знала. Вначале. Я знала только, что она не покончила с собой. – Лора косится на маму. Та рыдает. – Она довольно предсказуема, – язвительно добавляет Лора.

Меня охватывает отвращение – я вспоминаю, как Лора утешала меня после смерти папы, как помогала мне организовать поминальную службу. Папа умер из-за мамы, но это Лора спрятала его тело, разработала план по имитации его самоубийства, скрыла совершенное преступление. Я помню, как она настаивала, чтобы я разобрала документы в родительском кабинете, как она щедро предложила мне заняться всем этим самой. На самом деле она искала какие-нибудь зацепки, чтобы понять, где же мама.

– У меня тоже есть та фотография, знаешь ли. Вы с мамой в захолустном отельчике на краю земли. – На мгновение голос Лоры срывается – намек на то, какие чувства бурлят под ее маской невозмутимости. – Она постоянно рассказывала о том отпуске. Как вы смеялись вместе. Как вам было хорошо. Для нее это был побег от реальности. От ее реальности. И ей это нравилось. – Плечи Лоры поникают. – Она любила тебя.

Лора медленно опускает руку с пистолетом. Ну вот и все, думаю я. На этом все закончится. Сказано все, что должно быть сказано. И теперь все завершится. Никто не пострадает.

Мама делает шаг к ней.

– Я тоже ее любила.

– Ты убила ее! – Лора вновь вскидывает руку, все мышцы напряжены, рука с пистолетом – как натянутая тетива. Ранимость, только что проступившая в ее чертах, исчезла. Глаза потемнели от гнева, тело будто окаменело. – Ты вышла замуж за богача, а потом бросила ее в той сырой дерьмовой квартире. Из-за тебя она умерла!

– У Алисии была астма. Она умерла во время астматического приступа.

Так ведь?

Я чувствую, как меня охватывает паника. Вдруг это тоже ложь? Я смотрю на маму, надеясь, что она подтвердит сказанное мной.

– Ты даже к ней в гости не приезжала! – продолжает зачитывать обвинения Лора.

– Приезжала. – Она опять готова расплакаться. – Может, не так часто, как следовало бы. – Мама часто моргает. – Наши пути разошлись. Она жила в Лондоне, я – в Истборне. У меня родилась Анна…

– И у тебя не хватало времени на подругу, у которой не было денег. Подругу, которая разговаривала совсем не так, как твои новые друзья. Которая не пила шампанское и не разъезжала в роскошном авто.

– Все было не так.

Но мама опускает голову, и на мгновение мне становится жаль Алисию, потому что мне думается, что именно так все и было. Именно так. И, как и в случае с папой, мама слишком поздно поняла, что она натворила. С моих губ срывается какой-то звук – не то всхлип, не то вздох. Мама смотрит на меня, и мои мысли, должно быть, отражаются на моем лице, потому что она, дрогнув, словно безмолвно молит меня о прощении.