– Это было давно. Я едва помню эти убийства, – солгала она. – Я хотела спросить…

– Но я-то помню, – сказал Йоргенсен. – И вас помню. Забавно, что ваше имя всплыло недавно. Где тут это?..

Он пошарил взглядом по кабинету, но, ничего не найдя, снова уставился на Марго.

– Что случилось с тем высоким чубатым парнем, с которым вы пошли в обход? Помните, ну тот, который любил звук своего голоса?

– Он умер, – поколебавшись, ответила Марго.

Йоргенсен обдумал эту новость:

– Умер? Темные были дни. Столько народу умерло. Значит, вы перебрались на более сочное пастбище?

– Перебралась. – Она помолчала. – Тут для меня было слишком много дурных воспоминаний. Я теперь работаю в одном медицинском фонде.

Йоргенсен кивнул, и это воодушевило Марго.

– Я ищу помощи. Совета квалифицированного ботаника.

– Слушаю.

– Вы знакомы с микогетеротрофами?

– Да.

– Отлично. Меня интересует растение, которое называется Thismia americana.

– Оно вымерло.

Марго глубоко вздохнула:

– Я знаю. Я надеялась… думала… может быть, в коллекции музея есть образцы подобных микогетеротрофов?

Йоргенсен откинулся на спинку стула и сложил пальцы домиком. Марго поняла, что ей сейчас прочитают лекцию.

– Thismia americana, – нараспев произнес ученый, словно и не услышав ее последних слов, – весьма знаменитое растение в ботанических кругах. Оно не только вымерло, но и в период своего существования было одним из самых редких известных растений. Лишь один ботаник видел его и взял его образцы. Растение исчезло около тысяча девятьсот шестнадцатого года по причине строительного бума в Чикаго. Оно исчезло без следа.

Марго сделала вид, что с интересом выслушала эту короткую лекцию, хотя все эти подробности были ей уже известны. Йоргенсен замолчал, так и не ответив на ее вопрос.