– По крайней мере, до конца жизни она будет окружена заботой, благо деньги на это есть.

– Она поправится. Выйдет из комы.

– Ты действительно так думаешь?

– Да.

– Все эти деньги… я надеюсь, ты на здоровье не жалуешься.

– Нет.

– Она должна получить шанс насладиться принадлежащими ей деньгами.

Лицо Билли осталось каменным, он ничем не показал, что прекрасно понял намек Палмера.

Зевая, потягиваясь, такой расслабленный и небрежный, Палмер, вероятно, видел себя котом, играющим с мышкой.

– Знаешь, люди будут рады, узнав, что ты не выгорел дотла, что ты продолжаешь писать.

– Какие люди?

– Те, кому нравятся твои произведения, разумеется.

– Вы кого-нибудь из них знаете?

Палмер пожал плечами:

– Я не вращаюсь в этих кругах. Но в одном я уверен…

Поскольку шериф хотел услышать вопрос: «В чем?» – Билли его не задал.

Молчание Билли заставило Палмера продолжить:

– Я уверен, что твои отец и мать гордились бы тобой.

Билли отвернулся от него и вышел из библиотеки.

После царящей там прохлады, обеспечиваемой системой кондиционирования, летняя жара набросилась на него с удвоенной силой. На вдохе ему казалось, что он задыхается, на выдохе – что его душат. А может, причиной была не жара, а прошлое.