– Это вирус.

– Они всегда так говорят, если не могут определить, чем человек болен.

– Нет, я действительно думаю, что это вирусное заболевание, которое пройдет через сорок восемь часов.

– Как будто вирус умеет отсчитывать время, – хмыкнул Джекки. – Когда ты придешь к ним с третьим глазом во лбу, они тоже скажут, что это вирус.

– Извини, что так вышло, Джекки.

– Я переживу. В конце концов, это всего лишь таверна. Не война.

А вот Билли Уайлсу, когда он отключил связь, казалось, что он как раз на войне.

В кухне на столике лежали бумажник Лэнни Олсена, ключи от автомобиля, мелочь, сотовый телефон и табельный пистолет калибра 9 мм, на том самом месте, где Билли видел их и вчера.

Он взял бумажник. Уходя, он собирался забрать и мобильник, и пистолет, и кобуру «Уилсон комбат».

В хлебнице нашел половинку батона в пластиковом пакете с герметизирующей полоской.

Выйдя на заднее крыльцо, выбросил хлеб на лужайку, чтобы утром птицы хорошо позавтракали.

Вернувшись в дом, положил в пластиковый мешок посудное полотенце.

В кабинете стоял оружейный шкаф со стеклянными дверцами. В ящиках под ними Лэнни держал коробки с патронами, четырехдюймовые аэрозольные баллончики с «мейсом»[43] и запасной служебный пояс с различными кармашками, баллончиком с «мейсом», «тазером»[44], наручниками, дубинкой и кобурой.

Билли снял с пояса запасную обойму, а также наручники, баллончик «мейса» и «тазер». Положил их в пакет из-под хлеба.

Глава 56

Глава 56

Какие-то шустрые летающие существа, возможно летучие мыши, которые охотились за мотыльками в первый час четверга, низко пролетели над двором, мимо Билли, и поднялись в вышину. Когда он повернулся на звук, то увидел крохотный серпик нарождающейся луны.

И хотя, скорее всего, этот серпик появился раньше, начав свой путь на запад, до этого момента Билли его не замечал. Удивляться этому не приходилось. После наступления темноты у него не было времени смотреть на небо, все его внимание занимали сугубо наземные проблемы.

Ральфа Коттла, с закоченевшими под неудобными углами конечностями, Билли завернул в одеяло, потому что пленки под рукой не нашлось. Завязал он одеяло галстуками Лэнни, и тащить этот куль через поднимающийся в гору двор было ой как нелегко.

Коттл говорил, что не может быть чьим-то героем. И конечно же, умер он смертью труса.