– Откуда у вас такой интерес к Тьюрингу? Может… личное?.. – Фарли осекся.

– Что?.. Спрашивайте.

– Ваш интерес к Тьюрингу, я имел в виду…

– Да?

– Он как-то связан с… сексуальной ориентацией вашей тети?

– То есть вы хотите сказать…

Корелл смолк, не закончив фразы. Оскар не мог понять, о чем он сейчас думает. На лице полицейского застыла загадочная улыбка.

– Что касается меня, я всегда… – начал он и осекся.

– Что? – не выдержал Фарли.

– Я всегда… – повторил Корелл, но больше не произнес ни слова.

***

«Я всегда думал о гомосексуалистах плохо», – хотел сказать он – и не смог.

Потому что сразу представил себе тетю Вики, ее сухую фигуру, опирающуюся на трость с серебряным набалдашником. Ее живые карие глаза, губы, скривившиеся в саркастической усмешке. Это Вики стелила ему вечером постель, а наутро кормила завтраком. Как он скучал по ней! Леонард выглядывал из окна автомобиля, радуясь каждому преодоленному метру, потому что тот приближал его к Вики.

Он думал о том, как расскажет ей о происшествии в Кембридже, или нет… Какой смысл теперь говорить об этом?

Тетя Вики всегда была осторожна со словами, щадила его чувствительное самолюбие. Исключением стал их разговор на этой неделе… Он не давал покоя Леонарду, заставляя придумывать оправдания для тети Вики. Корелл вспоминал, какая она женственная и как любит детей, но это помогало плохо. Он слишком долго закрывал глаза на очевидные факты, однако после намеков Фарли все встало на свои места. И частые визиты Розы, и отсутствие мужчин в жизни тети. Наконец, неожиданно страстная защита гомосексуалистов: «Они особенные, потому и мыслят особенно».

Леонард попытался отогнать эти мысли и думать о чудесных машинах, в основе работы которых лежат законы логики, но ничего не помогало.

Место машин в его воображении занимали Рой и Грег из колледжа «Мальборо», или – что хуже – тетя и ее подруга Роза, или Алан Тьюринг на узкой койке с белой пеной у рта. «И это моя жизнь? Разыгрывать один спектакль, чтобы скрыть другой!»

Все ложь.

– Черт подери.

– Что вы сказали?