– И на этот вопрос Тьюринг ответил утвердительно?

– Именно. Ньютон и Лаплас не видели противоречия между вселенной, устроенной по механическим законам, и верой в Бога. Алан же совмещал механику и интеллект. И, как частный случай, – среднестатистическое и гениальное.

– Вот здесь я вас, боюсь, не совсем понимаю.

– Слышали ли вы когда-нибудь о мудрости масс?

– Нет, только о массовом идиотизме.

Фарли рассмеялся.

– Это лишь самая печальная ее составляющая. Ничто так не свидетельствует об отсутствии мозгов, как слепое повиновение лидеру и бредовым лозунгам. Или же, как заметил Томас Карлейль, «безумие – исключение среди индивидов, но правило, когда речь идет о массах».

– Именно.

– Но в определенном смысле группа людей умнее отдельно взятого индивида.

– Это в каком же?

– Наша работа во время войны – красноречивый тому пример. Но не только. Вы читали антиутопию Фрэнсиса Гальтона[70], в которой описывается искусственное выращивание людей лучшей породы? Жуть, доложу я вам. Но книга заинтересовала меня, когда я поближе присмотрелся к личности автора. Гальтон был ужасный элитист и делил общество на одаренное меньшинство и управляемую серую массу. Разница между теми и другими якобы закладывается уже на генетическом уровне. Дело кончилось тем, что сама жизнь убедила его в обратном.

– Как это? – не понял Корелл.

– Однажды, будучи уже пожилым человеком, Гальтон посетил рынок скота в Плимуте. Совершенно случайно он стал свидетелем аттракциона, в котором каждому желающему предоставлялась возможность угадать вес быка, точнее, сколько будет весить этот бык, будучи забит и освежеван. Люди подходили один за одним и называли самые невероятные цифры. Но знаете, что произошло потом? Когде все версии сложили и рассчитали их среднее арифметическое, получилась верная цифра, чуть ли не с точностью до граммов.

– Как это?

– Это было мнение всей группы. Порой коллектив мыслит проницательнее любого эксперта. Важно только, чтобы мнения людей не зависели друг от друга. В массах дремлет могучий интеллект. Когда Гальтон сопоставил отдельные версии, получилось, что неправдоподобные крайности компенсировали друг друга. Пазл сложился из отдельных кусочков. Алан вообще любил такие штуки. Его восхищали муравейники, сообщества, состоящие из безмозглых тварей, но ведущие слаженную и до мелочей осмысленную жизнь.

– Дело не в единицах, а в отношениях между ними, – заметил Леонард.

– Точнее, каким образом из отдельных фрагментов складывается пазл, – уточнил Фарли. – Дональд Мичи[71] – один из друзей Алана – усматривает в этом новое направление исследований.