— Если вы знаете, где находится Трэвис Хак…
— Прежде чем мы перейдем к этому, лейтенант, я хочу официально заявить: вы ошибаетесь относительно Трэвиса. Вы не могли бы ошибиться сильнее. Какими свидетельствами вы подтвердите то, что назвали его подозреваемым?
— При всем должном уважении, мэм, я обязан задать все необходимые вопросы.
— При всем должном уважении, лейтенант, я обязана предотвратить еще одну огромную несправедливость. Шаг Первый в этом процессе — удостовериться, что вы знаете нечто, дающее вам право разрушить жизнь моего клиента. Снова.
— И каков же Шаг Второй?
— Это зависит от того, как пройдет первый.
— Мисс Валленбург, я понимаю вашу точку зрения, но эти сведения будут оглашены лишь тогда, когда — и если — мистеру Хаку будет предъявлено обвинение в преступлении.
— Звучит так, словно вы уже осудили его.
Майло не ответил. Дебора Валленбург взяла со стола ручку «Тиффани» и задержала ее в пальцах.
— Извините, что вынудила вас приехать сюда впустую. Вам подписать пропуск с парковки?
— Мэм, если вы укрываете Хака, вы можете подвергать себя…
— Вот и началось. Завуалированные угрозы. — Зеленые глаза прищурились. — Можете пытаться дальше, лейтенант. Я уже составляю бумаги для обширного гражданского иска.
— Это уже Шаг Второй? — осведомился Майло.
— Я уверена, что у всех нас много дел, лейтенант.
— Вы намерены подать в суд по требованию мистера Хака? Или это ваша собственная идея?
Валленбург покачала головой.
— Вы не выжмете из меня никаких сведений.
— Мэм, сейчас не время для рыцарских поединков. Речь идет о пяти уже известных убийствах и, вероятно, еще нескольких неизвестных. Жестоких, просчитанных убийствах. Вы действительно хотите ввязываться во что-то подобное?
— Ввязываться? Меня не интересует публичность, лейтенант Стёрджис. Совсем наоборот. В последние десять лет я занимаюсь корпоративными тяжбами, потому что уже сыта фарсом, который почему-то именуется системой уголовного правосудия.
— Десять лет? — переспросил Майло. — Прошу прощения, но, возможно, вы вышли за пределы своей компетенции?