— Докажи, что она укрывает его, и я попробую найти способ обернуть дело в твою пользу.

— Наблюдение за ней могло бы…

— Решать тебе, но я не стал бы на это рассчитывать. Дебора будет готова к твоим действиям, и если ты оступишься, она прихлопнет тебя гражданским иском.

— Значит, у юристов есть особые привилегии, — заметил Рид.

— Именно поэтому и становятся юристами. — Нгуен подцепил на вилку большой кусок мяса, потом передумал и разрезал его пополам. — Что ты ожидаешь узнать, наблюдая за ней? Она не намерена мчаться на своем «Феррари» прямо к убежищу Хака.

— У нее есть «Феррари»?

— И «Майбах» — супер-«Мерседес», — дополнил Нгуен. — Где-то четыреста тысяч, включая налог на неэкономичное потребление бензина.

— Защита преступников — доходное дело, — заметил Рид.

— Я езжу на «Хонде», не заставляй меня плакать. Я знал Дебору еще тогда, когда учился в универе, а она преподавала уголовное право. Она была превосходным лектором и одним из лучших специалистов в городе.

— Она заработала все эти деньги, роясь в корпоративных документах? — фыркнул Майло.

— Не напрямую, — ответил Нгуен. — Вскоре после того как она переключилась на корпоративное право, ее привлекли к составлению контрактов по нескольким сделкам на дохреналлион долларов. Она разузнала все тонкости и провела документы так, что комар носа не подточит. Не знаю, зачем ей и дальше заниматься делами.

— Может быть, ее от этого прет, — предположил Майло.

— Ха-ха-ха! — Нгуен обмакнул омара в растопленное масло и пригубил мартини.

— Джон, если я попрошу тебя надавить на нее…

— Я спрошу: «Когда ты намерен выступать в театре комедии?»

— Все эти женщины мертвы, Джон. И, возможно, Вандеры тоже. Возможно, десятилетний ребенок лежит где-нибудь мертвый, с отсеченной рукой.

Нгуен посмотрел на свое жаркое и вздохнул.

— Нас будут носить на руках, если мы распутаем это дело, — продолжил Майло.

— Ты не можешь прижать ее, Майло. Она — его адвокат, а не его подружка.

— Кто знает? — бросил Рид.