— А вы ж психолог, да? Я их кучу перевидала. Были хорошие, были так себе…

— Ну, я-то не из худших.

— Вы в полиции работаете?

— Подрабатываю.

— Интересная, наверно, работа.

— Да, бывает.

Женщина широко улыбнулась.

— А какой случай был самый запоминающийся?

Я только улыбнулся в ответ.

— Да я их не виню, — сказала она. — Всех этих психологов, которые пытались мне помочь. Я сопротивлялась изменениям. «Хроническое расстройство пищевого поведения, сопротивление изменениям»… Мне говорили, что, мол, если не бросишь морить себя голодом, можешь умереть на месте от сердечного приступа. Да, мне было страшно — но не настолько, понимаете? Как будто у меня в мозгу было две отдельных части: разумная — и упорствующая. Один из докторов, что лечили меня, говорил, мол, главное — обзавестись новыми привычками. Он заставлял меня выполнять упражнения — в уме, я имею в виду. Чтобы разумная часть стала доминирующей. Вам не кажется, что это ерунда какая-то?

— Не кажется.

— Ну, сейчас-то у меня всё в порядке. — Она провела руками вдоль своего костлявого тела. — Нет, я, конечно, все еще могу откинуть копыта от того, что творила с собой раньше, но пока… тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

— Однако вы были достаточно здоровы, чтобы родить ребенка…

— Вы Симону видели? Она ведь точь-в-точь такая же, как я… Надо бы зубы вставить. В глаза бросается, да? Это они от булимии попортились, все говорят, что если б я вставила зубы, то выглядела бы на десять лет моложе. Я только не уверена, надо ли мне оно.

— Выглядеть моложе?

— Ну да, — сказала Келли. — Каждый раз, как я смотрю на себя в зеркало и меня передергивает, мне это напоминает, как я вообще дошла до жизни такой. А вот вы что скажете? С точки зрения профессионала. Нужно ли мне такое напоминание?

— Я вас недостаточно хорошо знаю, — ответил я.

— Бздынь! Правильный ответ.

Она вскинула кулак и посмотрела на часы на стене.

— Где же Ларри?.. Я наконец-то получила кое-какие инсайты. Третий раз решает все.