– Мы не будем…

Я обрываю фразу на полуслове, потому что Ирис начинает крутить головой и еще больше вжимается головой в его плечо. Она тянется губами к его шее. Я вижу, как ее зубы впиваются в мочку его уха.

Мужчина мотает головой, шипит, сжав челюсти. Но револьвер по-прежнему взведен. Его лицо становится мертвенно-белым, потом наливается кровью. Он задыхается от напряжения, отчаянно пытаясь сохранить над собой контроль.

Но кровь потоком течет ему в рот, бежит по подбородку и шее. Мужчина опускает взгляд на Ирис, собирается с последними силами. Потом сжимает левую руку в кулак и бьет Ирис по тому месту, где в нее попала пуля. Он обрушивает кулак с размаха, а затем давит на рану. Ирис вздрагивает всем телом, как будто от электрического разряда, стонет, не разжимая зубов. Мужчина ударяет еще раз, потом еще… Ирис стонет, третий удар лишает ее сил, и она отпускает его ухо. Выплевывает на пол кусочек его кожи в сгустке крови. Кричит.

– Назад, – шипит он. – Назад, к выходу…

– Что ты собираешься делать? – спрашивает Бирк.

– Назад…

– Мы отойдем; ты только скажи, что собираешься делать, – повторяет Бирк. – Нам не нужны сюрпризы.

– Я выйду.

– Что, на улицу?

– Да.

– В такую погоду? – Голос Бирка срывается. – Подумай хорошенько…

– Назад…

Теперь он кричит, изо рта тянется струйка слюны. Ирис висит в его объятьях, совсем ослабевшая, прислонив голову к его плечу. В волосах у нее кровь.

Мы отступаем на шаг назад, он делает три шага вперед. Обходит кровать и оказывается так близко от нас, что я могу разглядеть цвет его глаз. Мы с Бирком продолжаем пятиться. Выходим в гостиную, где лежит тело Кристиана Вестерберга. Его грудь усыпана осколками выбитого ветром стекла. В окружающем голову кровавом нимбе также блестят осколки.

Идущий впереди нас мужчина избегает смотреть на тело, и я почти физически ощущаю его напряжение.

– Спиной к телевизору… – командует он. – Спиной к телевизору…

Я поворачиваюсь, под ногами трещит стекло. Только сейчас начинаю чувствовать гуляющий по комнате ледяной ветер. Мужчина медленно отступает, толкая перед собой Ирис. Револьвер смотрит попеременно то на меня, то на Бирка.

– На чем вы сюда приехали? – спрашивает он. – Что за машина?

Второй вопрос мужчина почти выкрикивает, но мы медлим. Солгать или сказать правду в такой ситуации одинаково невозможно. Мы приехали сюда на машине Ирис, и это дает ему реальный шанс. Это вселит в него надежду, а значит, придаст смелости. Но как солгать вооруженному преступнику, который, помимо прочего, прикрывается заложницей, как щитом?