– Все будет замечательно. Ты будешь лучшей мамой на свете.

Все мои опасения он просто отбрасывал. Мой страх, по мнению Адама, был совершенно естественным. Когда мы станем родителями, нам придется во многом перестроиться и наша жизнь изменится навсегда. Нет ничего странного в том, что я сомневаюсь и что мне не по себе.

Строго говоря, мы были слишком молоды, чтобы заводить детей. Я только что получила место помощника судьи, а Адам еще вовсю учился. Всего за полгода до этого мы жили в студенческой квартире и проводили по нескольку вечеров в неделю в пабе или на шумных посиделках, но летом нам повезло – мы неожиданно нашли себе однокомнатную квартирку на Норра-Феладен. К тому же Адам был уверен, что управляющая компания согласится подыскать нам двухкомнатную, если у нас в семье случится прибавление.

– Я люблю тебя, – повторял Адам по нескольку раз в день, потом наклонялся и целовал растущий холмик у меня на животе. – И тебя, человечек, который там, внутри.

Постепенно шок от грядущих перемен прошел, сменившись болью в тазовых костях и отеками на ногах. В некоторые дни я вообще оставалась лежать в кровати, чувствуя себя самой большой неудачницей на свете.

Адам окружал меня заботой: поил киселем из шиповника, надевал мне компрессионные чулки, прикладывал к спине разогретые подушечки с рисом и массировал мне плечи. Хотя я и колебалась относительно момента – стоило ли нам заводить ребенка именно тогда, – но ни на секунду не усомнилась в том, что Адам самый лучший отец для моего ребенка.

Когда Стелла была маленькая, я довольно много работала. Порой я думала – возможно, со мной что-то не так или я устроена иначе, чем прочие молодые мамы, поскольку не могу перевести всю остальную жизнь в спящий режим и добывать энергию из того обстоятельства, что я стала матерью.

Без Адама все это было бы невозможно. Он всегда был рядом, всегда подставлял плечо. Мне он никогда и ни в чем не отказывал. Он поддерживал меня, чего бы это ни стоило.

Те победы, которые мне не суждено было одержать на семейном фронте, я вскоре начала одерживать на профессиональном. В возрасте двадцати девяти лет я стала адвокатом и была принята в адвокатское бюро, работавшее с большим размахом и имевшее представительства в трех крупнейших городах Швеции. Пока Адам учил Стеллу кататься на двухколесном велосипеде и заклеивал пластырем ее ободранные коленки, я моталась туда-сюда между высокопоставленными клиентами и читала деловые письма под детскую передачу с разогретой в микроволновке порцией еды на коленях. Вряд ли я была так уникальна в том, что для меня важна была и карьера, и семья. Хоть я и родилась без пениса.