– И в субботу тоже?

– Насколько я помню, нет, – отвечает Адам. – Но если бы я и увидел ее, то вряд ли бы запомнил.

– Думаю, вы бы ее запомнили, – произносит Янсдоттер. – Подозреваю, что эта блузка была вся покрыта пятнами. Пятнами крови. Вы и вправду не видели блузку, забрызганную кровью?

– Точно нет!

Адам отвечает так решительно, что в голосе его звучит злость. Это нехорошо. Совсем нехорошо. Микаэль подает ему знак.

Янсдоттер копает дальше:

– У вас в доме есть камин?

– Да, – отвечает Адам.

– При обыске полиция отметила, что в камине незадолго до того что-то жгли. Кто разжигал камин в ту субботу?

Адам чешет себя за ухом:

– Может быть, я. Или моя жена.

Он умен. Само собой, он понимает, в чем дело. Теперь осталось держать голову в холоде. Подумай о своей семье, Адам. Подумай о Стелле и обо мне.

– Так вы не знаете? – спрашивает Янсдоттер.

– Мы довольно часто разжигаем камин.

– Летом? В августе? Когда более двадцати градусов?

– Мы считаем, что с ним уютнее.

Прокурор громко вздыхает:

– А не обстоит ли дело так, что вы нашли окровавленную блузку Стеллы и сожгли ее в камине?

– Вовсе нет, – отвечает Адам. – Я не сжигал никакой блузки.

Нет, он ее не сжигал.