– Тогда полиция обнаружила бы его, не так ли? – Янсдоттер буквально буравит его взглядом, но Адам сохраняет спокойствие. – Не получилось ли так, что вы нашли телефон Стеллы в субботу? На следующий день после убийства?

– Вовсе нет. – Адам оглядывается через плечо, и мы на мгновение встречаемся глазами. – Мне ничего не известно о мобильном телефоне Стеллы, – повторяет он.

Это куда ближе к правде, чем кажется прокурору. Адам не знает, что случилось с мобильным телефоном Стеллы. Об этом знаю только я.

На несколько мгновений прокурор теряет нить. Она делает все, чтобы это скрыть, но этот факт не может ускользнуть ни от меня, ни от других опытных юристов, сидящих в зале. Я позволяю себе немного расслабиться, откидываюсь на спинку стула и отпиваю пару глотков воды. Бородач снова косится на меня, и мне кажется, что он все знает – видит меня насквозь, читает мои мысли.

Собравшись с мыслями и посовещавшись со своим помощником, Янсдоттер продолжает допрос:

– Вы разговаривали со Стеллой, когда она вернулась домой в пятницу – в ту ночь, когда умер Кристофер Ольсен?

– Да, – говорит Адам. – Я об этом рассказывал.

– Что вы сказали?

– Я открыл дверь и сказал: «Спокойной ночи!»

– Стало быть, вы видели ее?

– Да.

– Что на ней было надето? – спрашивает Янсдоттер.

– Нижнее белье.

– Только нижнее белье? Она имеет привычку раздеваться, прежде чем подняться к себе в комнату?

– Случается. Если одежду надо постирать, она оставляет ее в постирочной.

– По словам коллег Стеллы, которые сидели с ней в тот вечер в ресторане на Главной площади, Стелла была одета в синие джинсы и белую блузку. Джинсы были найдены полицией во время обыска, а вот блузку обнаружить не удалось. Вы видели эту белую блузку, когда Стелла вернулась домой?

– Нет, – отвечает Адам. – Я ничего не знаю ни о какой блузке.

Частично это даже правда.

– Вы уверены? Вы не заметили белой блузки в постирочной комнате?

– Нет.