То мне кажется, что все идет как надо. В следующую секунду – что мы все испортили. Стеллу посадят за решетку и навсегда навесят на нее ярлык убийцы, а Амина будет осуждена молвой, ее карьера врача закончится, не начавшись.

Прокурору Янсдоттер трудно справляться с голосом. Несколько раз она сбивается, смотрит в свои бумаги и советуется с помощником. Она считает доказанным, что Стелла находилась в том месте, где Кристофера Ольсена лишили жизни. Она утверждает также, что у Стеллы имелись мотивы убить Кристофера Ольсена. Стелла приревновала и задумала месть, когда Ольсен вступил в отношения с Аминой. По мнению прокурора, у Стеллы было достаточно времени, чтобы обдумать свои действия. Она решила убить Ольсена еще тогда, когда отправилась к нему на квартиру. Поэтому Янсдоттер считает, что ее следует осудить за убийство. Прокурор говорит, что по поводу сведений, приведенных Адамом и Аминой, возникает слишком много сомнений. По мнению Янсдоттер, есть весомые основания не верить рассказу Амины об изнасиловании, в том числе и потому, что она не сообщала об этом ранее, во время следствия. Стало быть, Стелла должна быть осуждена за убийство – прокурор предлагает назначить ей наказание в виде четырнадцати лет тюремного заключения.

От этой мысли у меня голова идет кругом. Через четырнадцать лет Стелле будет тридцать три. Я невольно думаю о том, что она пропустит и сколько всего можно повидать в мире за четырнадцать лет! Когда мне самой было тридцать три, жизнь была в самом разгаре. Возможно, Стелле так и не удастся создать семью, стать матерью, сделать карьеру.

Четырнадцать лет – долгий срок. Четырнадцать лет тюрьмы – невероятно долгий срок. Целая вечность.

Взглянув на Стеллу, я поражаюсь тому, какой маленькой она сейчас кажется. Все та же двенадцатилетняя девочка с любопытными голубыми глазами, все та же сопливая первоклашка, которая просыпается от страшных снов и тихонько пробирается в постель к родителям, чтобы заснуть между мамой и папой. Вероятно, я всегда буду видеть ее такой. В моих глазах она останется ребенком. Моим ребенком.

Чувство вины проникает все глубже в душу. Что я натворила? Почему я не посадила Амину в машину и не отвезла ее в полицию, как она просила?

Не раз я думала, что таким способом компенсирую то, чего недодала своей семье. Но что, если в результате я пожертвовала собственной дочерью, чтобы спасти Амину? Не знаю, смогу ли я после этого жить.

Микаэль поправляет узел на галстуке, прежде чем начать свою заключительную речь. И затем, не оставив камня на камне, он быстро и профессионально разрушает доказательства прокурора.