Я выхожу на бывшую танцплощадку клуба. Когда-то на ней в унисон с механическими ритмами извивалось гибкое тело Флер. Теперь я абсолютно уверена: именно тут мы познакомились с Тони. «ГрюнесТал» был нашим любимым клубом. Флер отлично разбиралась в техно-музыке и любила ее. Я пытаюсь сообразить, где находилась барная зона клуба. По-моему, стойку бара поддерживала безвкусная мраморная скульптура обнаженных мужчин с эрекцией, достойной колоссов. Да, точно! И именно там Флер впервые поцеловала меня.

– Ты купил нам в баре коктейли. Один – мне, другой – Флер, – кричу я Тони.

Слышит ли он меня? Его глаза все еще открыты. Я должна решить вопрос с замком побыстрее.

– Мы были наивными, не заподозрили ничего плохого. И бедными. Нам с Флер очень польстило, что красивый американец принял нас за сестер-двойняшек и заказал нам «Лонг-Айленд айс ти». А потом сказал, что у нас модельная внешность, и предложил провести фотосессию. Готова побиться об заклад, что ты именно это сказал. Знаешь, я много лет пыталась вспомнить момент нашего знакомства. И наконец мне это удалось!

Я возвращаюсь к Тони и присаживаюсь рядом с ним на корточки. Наши лица разделяет только металлическая решетка. Бледные виски Тони сплошь покрывает испарина.

– А потом мы проснулись в квартире Флер, через восемнадцать часов! – продолжаю я. – С раскалывавшейся головой, с жуткой болью между ногами. И никто из нас не мог вспомнить, что произошло той ночью: где мы были, что делали, с кем общались. Ты можешь себе представить, насколько это страшно? Когда ты ничего не можешь вспомнить? И ничего не чувствуешь, кроме боли? Мы лежали в постели и смотрели на наши свежие одинаковые татуировки, напуганные своей любовью друг к другу, ее силой. И вдруг мы обе ощутили смущение, даже неловкость. Что мы делали друг с другом? Только рядом со мной тогда находилась не Флер. Сейчас я это понимаю. Она всегда была со мной нежна и ласкова. Ты нас обеих потом искупал? Смыл с нас свои грехи? Я явственно вижу перед глазами ту сцену в ванной: Флер, содрогающуюся в конвульсиях на холодном плиточном полу, с коленями, прижатыми к груди, и мертвенными глазами, молящими меня о помощи. Но это сейчас. А целых десять лет до этого в моем сознании была одна темнота. Этот жуткий эпизод стерла из моей памяти какая-то гадость, которую ты подмешал нам в напитки.

Я отхожу от Тони к входной двери цеха и выскальзываю на улицу – глотнуть свежего воздуха и насладиться ярким солнечным светом. Я удивляюсь самой себе. Откуда у меня взялось столько сил и решимости? Я ведь боялась, что не смогу противостоять Тони. Да еще пропавший замок чуть не выбил меня из колеи. Но сейчас, похоже, я вошла в раж. И способна справиться со всеми вызовами! Я чувствую это. За изрисованными граффити стенами с грохотом проносятся поезда. Где-то вдалеке воет полицейская сирена. Тони не вспомнит, что я ему сказала. Но я так долго готовила свою речь!