– Ладно,
Пайн сумела ответить ему слабой улыбкой, потом надела перчатки и потерла ладони.
– Давай сделаем это, – сказала она.
Они присели на корточки, ухватились за веревку и принялись тянуть. Дождь не унимался, земля стала влажной, у них скользили ноги, пальцы с трудом удерживали вес, и Рот несколько раз опускался вниз. Но Пайн была невероятно сильной, как и Кеттлер. И они вместе, дюйм за дюймом, поднимали Рота из пропасти, пока его голова не появилась над краем тропы.
Сэм быстро завязал веревку, чтобы снова не потерять с таким трудом завоеванные дюймы. Потом они с Пайн подошли к краю, присели на корточки и с двух сторон ухватили Рота под мышки.
– Раз, два, три, тянем, – сказал Кеттлер.
Через мгновение верхняя часть тела Давида оказалась на тропе.
– Еще раз, – сказал Кеттлер.
И вскоре Рот повалился на землю рядом с ними. Они втроем лежали без движения в течение нескольких драгоценных минут, тяжело дыша и не обращая внимания на сильный дождь.
Затем поднялись на ноги, отвязали веревки от скалы и собрались идти дальше. Теперь пришла очередь Кеттлера нести заряд.
– Б-благодарю вас, – сказал Рот, когда они возобновили подъем.
– Не спеши с благодарностями, – ответила Пайн. – Мы еще не добрались до верха.
Примерно через двадцать минут Сэм оглянулся назад.
– Теперь тропа выравнивается, – сказал он. – А потом мы подойдем к краю.
Пайн посмотрела на небо, а потом на часы.
– Сколько нам еще осталось? – спросила она у Кеттлера.
– Около двух часов.
– Тогда поспешим. Рассвет здесь наступает быстро.
Она вынула из кармана телефон и с радостью обнаружила, что тот работает. Набрала номер, отчаянно надеясь, что у нее все получится. После третьего гудка ей ответил сонный голос.