Гофинг кладет руку Мартину на плечо, словно осаживая.

– Послушай, Мартин. Тебе, пожалуй, лучше с ним не встречаться.

– Почему?

– Потому что Ванденбрак, подобно всем остальным в правоохранительных органах, считает, будто ты довел Уокера до самоубийства, а тот был его лучшим другом. К тому же ты журналист. Удивительно, как он решился довериться АСБР, хоть у меня и есть допуск. Не надейся Ванденбрак узнать что-нибудь новое, не стал бы разговаривать и со мной.

– Ты не сказал ему, что мы работали сообща?

– Конечно, нет, и тебе не советую. Я собираюсь съездить за ним в Беллингтон. Если вдруг столкнемся, сделай вид, что мы почти не знакомы, ладно?

Мартину остается лишь согласиться. И так хорошо, что Гофинг держит его в курсе дела, запросто мог бы оставить новости при себе. Интересно, почему не стал?

– Что ж, разумно.

– Хорошо. Но у меня к тебе одна просьба.

– Какая?

– Пока я в отъезде, встреться с Джейми Ландерсом. Он хочет с тобой поговорить.

– Ландерс? Он до сих пор здесь?

– Да, парня увезут сегодня после того, как скатаются с ним в Пустошь на реконструкцию событий. Понятия не имею, о чем он хочет тебе рассказать. Возможно, решил облегчить душу.

– И что, Монтифор и прочие полицейские не против? Ландерсу предъявлено обвинение. Дело передано в суд. Если я сейчас разглашу обстоятельства в прессе, это может повлиять на судью и присяжных.

– Да, тебя тут же накажут за неуважение к суду, так что до приговора ничего не публикуй. Полицейские зовут тебя не за этим. Ландерс намерен признать вину, скорее всего, ему сразу вынесут приговор. Когда он сядет, можно будет все обнародовать. Расскажешь, насколько плохими были он и его приятель, какие молодцы полицейские. Для копов это приглашение – способ отблагодарить тебя и помочь мне. И получить почести, которых они жаждут.

Прохладная, насколько возможно, камера, одна из двух, пристроена сзади к полицейскому участку и напоминает переоборудованный гараж. Кирпичные внутренние стены гладкие от многочисленных слоев зеленой эмали. Пол бетонный и голый. Нары с тонким матрацем застелены кусачим одеялом. Унитаз стальной, раковина тоже. Потолок высокий – не дотянуться, даже стоя на кровати. Лампочка – в небьющемся плафоне. К ее свету добавляется дневной, льющийся сквозь решетку высоко наверху.

Когда Робби Хаус-Джонс проводит Мартина к Джейми Ландерсу, тот сидит посреди постели, уставившись в стену напротив. С безучастным видом повернувшись, он бросает взгляд на Мартина, однако не произносит ни слова. Предупредив, что будет рядом, Робби выходит и запирает дверь. В памяти у Мартина мелькает воспоминание: Джейми идет на него с ножом, в глазах – готовность убивать. Внезапно камера начинает казаться очень тесной.