Впрочем, не все воспоминания были приятными – с собаками Патрику никогда не везло. Ни с теми, которых он подбирал случайно, во время своих прогулок, ни с теми, кого целенаправленно искал и забирал. Тем не менее ему достаточно было взглянуть на любой поводок в коллекции, чтобы вспомнить морду полукровки. Да, большинство, конечно, были дворняжками, но среди тех, кого он забирал, чаще попадались чистопородные, надо честно признать.

Однако после прошлого путешествия Патрик к собакам больше не приближался. Он понял, что пользы ему это не приносит – наоборот, одни огорчения, по правде говоря. Нет, никаких больше собак. Их смерть никогда не дарила ему облегчения. Удовольствие, которое он испытывал, слушая их визг, никогда не было истинным наслаждением в прямом смысле. А после этого еще и хлопот было по горло. Слишком уж много хлопот.

Взамен он все чаще стал предаваться другой своей страсти – вождению.

Вождению грузовика.

И вот так у него постепенно созрела идея о красных и синих дорогах. Большинство из-за современных технологий были красными, но, к счастью, внимательно изучая всевозможные маршруты, Патрик нашел старые дороги, по которым еще можно было ездить, и выделил их синим. Цветом моря и неба. Цветом свободы.

Патрик натянул кепку обратно на голову и прижал к носу указательный палец – самый вонючий из пальцев, потому что ему находится применение чаще, чем остальным, и он собирает разнообразные запахи, – но это не помогло. От пальца не пахло ничем особенным настолько сильно, чтобы перекрыть вонь линолеума, которая начинала действовать Патрику на нервы. Тогда он засунул руку в штаны, пролез под резинку трусов и потер кожу между мошонкой и ляжкой. Он заметил, что именно в этом месте воняет особенно сильно. Не от пениса и не от самой мошонки, а именно от этой складки, которая собирает в себе пот за целый день ходьбы. Даже запах в самой глубине пупка ни в какое сравнение не идет.

На этот раз указательный палец выполнил свою задачу – он вонял достаточно крепко, чтобы забить запах гнили. Патрик провел пальцем туда-обратно по верхней губе – словно аккуратно наносил невидимый слой на бутерброд из запахов, – и, окончательно успокоенный, похлопал себя по животу, обтянутому футболкой. Жирное пузо вяло колыхнулось.

Патрик был доволен донельзя. Все готово, как и было условлено, никаких задержек. Свои маршруты он знает наизусть в мельчайших подробностях, и если придется импровизировать, справится без проблем.

Хотя предпочел бы этого не делать.