В динамике айфона голос Патрика Маона сделался еще громче:
– Ну все, хватит разбазаривать время! Кто не успел раздеться – вам же хуже, вас и так долго ждали. Пора!
Жиан опять связался с ГВНЖ.
– Они выехали из Сатори, будут в карьере через полчаса, – сообщил он своим.
– У нас нет получаса, – покачал головой Сеньон. – Бен, карьер далеко отсюда?
– Если пустите меня за руль, доедем минут за десять.
Сеньон не дал возможности старшему по званию принять решение – он уже мчался к выходу, на бегу проверяя на поясе кобуру с табельным оружием.
61
61
Самым страшным в облике дьявола были клыки: тонкие, полупрозрачные, заостренные кинжалы, готовые разорвать плоть, чтобы добраться до души.
Он склонился над Лудивиной.
Гортанный тысячелетний голос громыхал так, будто миллионы агонизирующих людей кричали вместе с ним.
– Сейчас все пройдет. Это была всего лишь мера предосторожности, призванная сделать вас более послушной.
Когтистая лапа коснулась ее волос. Лудивина силилась вдохнуть, едкий пот заливал глаза, она дергала ногами, пытаясь вжаться поглубже в стену, лишь бы очутиться подальше от чудовища.
Сердце колотилось так быстро, что казалось, она вот-вот потеряет сознание; грудная клетка превратилась в огромный резонатор боли.
– Дышите и постарайтесь расслабиться, – сказал дьявол, постепенно прячась за знакомыми чертами доктора Бенуа Малюмона. – Мы еще не закончили.
«Что не закончили?» – подумала Лудивина.
– Показывать друг другу наши истинные лица, что же еще?