Катажину она почти не помнила. Лицо матери Дуня знала лишь по единственной свадебной фотографии родителей, которую Ольга, сразу после своей скромной церемонии без свадьбы, приказала спрятать в раскрашенный сундук, где Гавелы держали постель и килимы. Когда Дуня была маленькой, ей очень хотелось быть похожей на мать. К сожалению, из правильных черт Катажины Дуне достался только тонкий аристократический нос и высокие скулы. Она часто слышала, что будет счастливой, потому что похожа на отца. Василь был довольно привлекателен, но вряд ли его можно было назвать красивым. У Дуни были его крупные, почти негритянские губы, большие карие глаза с опадающими вниз уголками, из-за чего она всегда казалась грустной. И, даже если она постоянно голодала, ее щеки все равно оставались слегка пухлыми. А когда она хотя бы едва заметно улыбалась, с правой стороны образовывалась ямочка. Тело у нее было худосочное, даже костлявое, а грудь почти совсем не выросла с тех пор, как начались месячные. Но поскольку в соответствии с современной модой она одевалась многослойно и скромно — закрытая с ног до головы даже в жаркие дни, Ольге удалось внушить всем, что Дуня тайно объедается.

Иногда Дуне снилась мать. Это были расплывчатые образы, скорее вспышки: тембр голоса, игривый взгляд серых глаз, розовые узкие губы, прикосновение нежных рук. Но Дуня не была уверена, не создает ли эти картинки ее подсознание. Зато она очень хорошо помнила свои ощущения. Силу, твердость духа и отвагу, когда мать вставала на ее защиту. На вопрос, какой была Катажина, Дуня пожимала плечами и отвечала:

— Сильная и умная. Если бы она была слабой и глупой, то наверняка бы выжила.

Она старалась не думать о матери подолгу. В доме о ней почти не говорили, словно то, как она погибла, было табу. Тетка Ольга всегда умело пресекала дискуссию, ссылаясь на Бога и живую дочь, которой нельзя причинять страдания. Поэтому со временем лицо матери в Дуниной памяти закрыли страшные картины убийств и пепелищ. Но ее последние слова дочь запомнила навсегда: «Я буду твоим ангелом-хранителем. Я никогда тебя не оставлю». И действительно, в детстве она всегда чувствовала присутствие матери. Ей казалось, что Катажина зовет ее к себе. Тогда она шла к реке и громко звала ее. В особенно тяжелые минуты у нее было желание броситься в быструю воду и поплыть по течению как можно дальше отсюда. Но смелости так и не хватило. Она возвращалась, получала нагоняй от тетки, которая ставила ей на вид, что она прогуливается вместо того, чтобы смотреть за детьми. Обычно в наказание ее лишали ужина, но благодаря этому она оставалась гибкой и тонкой, как стебелек.